... - Что там за шум? Я СПРАШИВАЮ, ЧТО ТАМ ЗА ШУМ ВНИЗУ? Спешно вбежал слуга. Замерла я в ужасе. - Простите милорд. Там просто инцидент случился с вашим гостем. - Ну же, говори! - гневно сплюнул Торре. - Мужчина попытался повеситься около ваших ворот, но его успели спасти. (раздраженно хмыкнул; резким движением руки допил остатки вина) - Глупец. Зря старались. Ну да ладно. (уверенный разворот и пошагал на выход из комнаты) А во мне что-то взорвалось в этот момент. Что-то сломалось и родилось одновременно. Что-то, что я сама даже не смогла осознать. Что-то, что наконец-то сможет меня освободить, не платя за это неприемлемую цену. Эхом вмиг вспыхнули свечи, так что даже Тома замер от неожиданности... Еще мгновение - и вдруг медленно, как-то неестественно стал оборачиваться ко мне. Его тело перекосилось, а руки странно скрючились и оцепенели. Глаза побагровели, словно кагор и, казалось, вот-вот лопнут. - Т-ты ч-что с-со м-мной тв-вориш-шь? - прошипел едва ли разборчиво делла Торре и тут же рухнул на пол. И я бы испугалась и бросилась прочь, но, казалось, кто-то завладел мною. Завладел и подчинил каждую частичку моего сознания и образа пелены. Слова сами вырвались наружу: - Я тебя уничтожу. Уничтожу всё то, что тебе так дорого. Ты станешь некем. И нечем. Я тебя заживо похороню под этими небесами, так что ты отчетливо, но беспомощно, будешь наблюдать, как всё то, что так рачительно, ревностно собирал по крупицам на чужих костях и яростно оберегал, рубя чужие жизни, разрушится, лопнет, исчезнет, слово мыльный пузырь. И даже в истории о тебе следа не останется. Ты - отребья, мусор, который не достоин того, чтобы существовать. Томмазо делла Торре, ты сам выбрал свой путь. Что ж, иди теперь до конца и наслаждайся плодами своих стараний. Глава 19. Расплата Прошло несколько месяцев. ... Много времени утонуло в раздумьях о том, что тогда произошло. Что за сила была внутри меня, и есть ли она до сих пор? А если и есть, то не наврежу ли я кому-то? Не изничтожу тех, кто того не заслуживает, пусть и несознательно? Разве я могу судить других, когда сама свернула с пути истинного? Когда даже имя Господа мне стыдно произносить своими, запачканными ненавистью, устами. Но ответов так и не нашлось. Единственным утешающим (для себя) оправданием и объяснением было принять, уверовать в то, что Душа родной земли, Искьи, наконец-то услышала меня, вняла молитвам, и спасала всех, освободив от этого тирана и бесчестного существа. Но как бы там не было, одно точно, Томмазо сильно заигрался и перешел всевозможные грани принятия действительности. Даже я уже не могла его лицезреть. То, во что он окончательно превратился, затмило мою манию, увлечение, любовь, и даже страх перед очередным одиночеством не имел больше значения. Доводить людей до самоубийства - это планка, ниже которой уже ничего нет. Только тьма и тлен. Низменность аморальности... Тома... почему ты такой? И почему мы в тебя все влюбились? Никогда мне не уразуметь. Более того, не могу понять, за что вообще можно тебя любить? *** Торре не умер. Хотя, порой, мне казалось, что это был бы самый лучший исход. И пусть отныне я чувствовала себя свободной от его оков давления и собственных чувств привязанности, но все чаще и чаще ставало на душе жутко от мысли, что непременно придет день, когда тот очнется от наказания и всё станет еще хуже. Хуже и жестче. Я боялась его, как никого еще на свете. Но что самое пугающее, уйти, покинуть это место мне казалось еще страшнее и неприемлемее. Ведь без моего присутствия все может обернуться еще ужаснее, чем под моим призором. Так что время шло, а я неизменно день у день находилась с ним рядом... жадно высматривая в ледяных колодцах опровержение своим страхам - выискивала раскаяние... Но не будь это Тома, если будет всё так просто. Его жесткость, принципиальность, твердость в решениях были гораздо сильнее тех испытаний, на которые я (или кто-то иной) прокляли его. Парализованный полностью, он был способен лишь открывать и закрывать веки. Сознание буйствовало, а тело - отмерло. Иронически вышло... кому, как не мне... знакома тяжесть сего испытания. Вот только сломит ли всё это его?.. Не известно. И как долго продлится - тоже... Возможно, лишь только Смерть укротит его гордость и умерит строптивость. Как и было пророчено, Тома тихо, молча наблюдал за тем, как его "империя" рушилась. Буквально всего ничего прошло с того дня - а падальщики уже слетелись на пиршество. Поначалу, конечно, были попытки спасти положение нашего "несчастного". Первая, и единственная, кто откликнулся на случившееся горе - была, что не удивительно... Рыжий Ангел. Бросив свою прежнюю семью, она тут же примчалась на помощь "любимому". Лучшие врачеватели, лекари, целители... Да кого только не было. От самых богатых и знатных с разных уголков Европы, до простых и бедных, но толковых и во многих местах церковью запрещенных, знахарей и ворожеев. Никто не смог помочь. Все разводили руками, что-то невнятно бормоча себе под нос в оправдание. - Это Небеса на беса кару сослали! - вскрикнула пожилая женщина и тут же три раза перекрестилась. - Даже пробовать не буду. По делам чертовщине! По делам! - и резко кинулась к двери. Никто не препятствовал... да и некому было к тому времени уже это делать. Первые несколько месяцев еще выжидали коршуны, а как последний врач из далекой арабской страны махнул на него рукой, тут же и взорвалось все жутким пламенем стяжательства. День ото дня дальние и ближние родственники сражались и делили Торре наследство, не обращая внимание на то, что тот еще дышит. Слуги тащили добро, что плохо лежало... Стража подкупалась едва ли каждый день, правда, никто так и не решался вонзить в сердце своему хозяину нож. Рыжий Ангел блек на глазах от горя, едва ли не ставая седой в свои теперь уже семнадцать. Мне было ее невыносимо жаль, но поделать ничего не могла. Она меня не видела, не слышала... да и что бы сделала? сказала? да и кто я вообще для нее? несостоявшаяся любовница ее жениха? Одно радовало в развернувшейся разрухе: семьи Энцо и Баттисты остались на прежних своих местах. Слишком много было поставлено на карту, а потому они с замиранием сердца ждали исход случившегося. Так, если сменится хозяин, не исключено, что будет шанс вымолить себе помилование (любыми доступными путями). Или если и выживет Тома, то, возможно, болезнь выкует в его сердце хоть крапинку человеколюбия и тот "простит". Получили выгоду и другие его "знакомые". Земли, отобраны хитрыми манипуляциями Торре, местами удалось вернуть прежним владельцам. Ведь страх перед властью Томмазо уже больше не давил на судей и иных блюстителей закона, кому суждено было разбираться в этих темных делах. "Всё то, что так рачительно, ревностно собирал по крупицам на чужих костях и яростно оберегал, рубя чужие жизни, разрушится, лопнет, исчезнет, слово мыльный пузырь." Всё так и случилось, и когда уже стукнул год с момента его внезапного "недуга", от прежних владений и богатств Томмазо делла Торре осталось меньше половины. Рыжего Ангела силой увез отец и буквально сразу выдал замуж за другого. Богатого и не менее важного, чем когда-то был Тома. Но была ли она там счастливее... сие мне не известно. Остается лишь только верить и надеяться. Что ж, моя миссия была исполнена, хотя и не в том свете, как хотелось, полагалось. Но и покидать одинокого (не считая алчных родственников и парочки верных слуг) Тому я не спешила. Каждый день у его кровати. Немая мольба сдаться. Сдаться и раскаяться. Мысли... его мысли давно стали для меня полностью открыты. Многое узнала о нем. О том, что сделало его таким черствым и жестоким. Все те предательства и ужасы, которые предстояло несчастному пройти, прежде чем он свое сердце, в конце концов, променял на камень. Но это и не оправдывает его. Всем тяжело, но не каждый выбирает, в итоге, путь тьмы и разрушений. А дальше - изо дня в день он перебирал все свои последующие "свершения", поступки, отвратные дела... Да только, вместе с тем - ни капли угрызений. Я больше этого не выдерживала. Чего он до