*** - Виттория? Вам нездоровится? - едва слышно прошептала Лукреция, склонившись в мою сторону и манерно прикрыв уста рукой. - Слегка, благодарю. - Я хотела бы поговорить с Вами, после мессы. Не возражаете? - видимо, юная синьора даже не слышала мои слова, ведь не проявила даже жеманного участия. А лишь быстро протараторила, уведомила меня о своем решении, и тут же выровнялась, отстранилась, не дожидаясь ответа. Подруги поневоле. Я всегда рада ее выслушать, поддержать - и она это знала... Как и мой Фернандо, ее муж бОльшую часть времени проводил в походах, визитах вежливости (политически выгодных), или просто на охоте. Так что, какие бы не пылали чувства в семейном очаге, в душе Лукреции, как и в моей, млело одиночество...
*** Сдержанные, насколько позволяло приличие, быстрые шаги по аллее в направлении сада, дабы не привлекать лишнего внимания. Манерные улыбки и жеманные приветствия в сторону невольных прохожих. Еще немного - и наконец-то остались одни.
- Лукреция, что случилось? Вы меня пугаете. Тяжелый, шумный вздох. Резко запнулась, замерла та. Взгляд в глаза: - Я хочу сбежать. - Что? - ужас холодом прошелся по моей коже. Утопая в буре переживаний, скривилась молодая особа, неосознанно закусив губу: - Но это еще не все. - Что?! - сжалось всё внутри меня, уступая нелепым эмоциям. Звонкий вздох: - Помните, к нам погостить приезжал кузен герцога Анжуйского? Смолчала я, затаив дыхание. Глаза невольно округлились от грохочущего прозрения. - Так вот... - и снова заминка, глотая слова. - Его звали еще Франсуа... - Лукреция... - едва заметно закачала я головой, предвкушая неотвратимую боль. - Виттория, нет! Не осуждайте меня! - болезненно, тонким голосом вскрикнула девушка, но тут же осеклась, бросив колкий, испуганный взгляд по сторонам. И снова глаза в глаза. Коснулась моей руки своею: - Только не Вы... - Чего же Вы от меня хотите? Что я должна буду сделать? Ведь Вы за этим пришли? - попытки совладать с происходящим. - Виттория, - тяжелый вдох. - У меня же кроме Вас больше никого нет... Нет того, кому смогла бы довериться. Сами знаете: ни мать, ни отец, ни братья... - И? Какова моя участь? - не выдержала напряжения. - Через два дня, когда матушка Роберто отправиться к себе... - не досказав, продолжила та движением руки. - Ясно, - печально повесила я голову на плечах. - Своим всем скажу, что направилась к Вам. И будьте добры, как можно дольше... - Но почему сейчас? - сообразив, уставилась ей глаза. - Они возвращаются на следующей неделе. А я хочу как можно дольше... - нарочно повторила, подчеркнула слова синьора. - И Фернандо? - перебила ее я, уступая новой волне изумления. Несмело пожала плечами Лукреция: - По всей вероятности, да. - Но почему не сообщил? - Виттория, а мне почем знать?! - невольным вскриком. - Может, удивить хотел... Или еще чего. Так поддержите меня? - сгорая от волнения, уставилась в очи. Едва заметно, печально улыбнулась я, осознавая с ужасом, на что иду, и покорно кивнула головой.
Пусть я и ярый противник лжи, но... что мне еще остается? Кому, как не мне, известно, насколько несчастна сия особа в своем неравном, истинно совершенном по расчету, браке, в выборе ее родителей, а не ее самой. Сколько слез и разочарований выпало на судьбу совсем еще девчушки.
- Я хоть и боюсь за Вас, и... сами осознаете мое мнение на этот счет. Но... - поджала я губы. Смолчала. - Благодарю! Благодарю, родная! - поцелуй в щеку. - Я никогда этого не забуду!
...Да нет уж, это я никогда не забуду. Но почем мне было тогда знать, почем? Откуда?
Глава 3. Интриги и трагедии
*** «На следующей неделе...» Три, пять, десять - сколько еще осталось до нашей встречи? И главное, почему смолчал, не написал? ... и почему возвращаются так скоро?
Я, конечно, рада, но... в жизни военнослужащих подобные вещи больше пугают своими «подводными камнями», подтекстом и истинными причинами, чем радуют, греют душу.
Все эти вопросы и волнения напрочь выбили из головы последние события. И как бы потом не каялась, о Лукреции и ее авантюрном поступке я отнюдь не думала.
*** Шум. Гам. Цокот копыт по брусчатке. Во всем дворе переполох. Сколько было духу, кинулась на улицу. Сердце колотилось, как сумасшедшее, заикаясь, заливаясь от радости и тревоги одновременно.
- Фернандо! - Любовь моя! Виттория! Жадно притянул к себе. Жгучий поцелуй в губы. - Не думала, что так скоро тебя увижу. - Но вот он я, - смущенная улыбка.
Минуты слабости и насильно отстранилась от него.
- И? - взгляд в глаза. - Что? - попытка скрыть очевидное. - И даже не пытайся убедить меня в том, что не было никакой весомой причины для того, чтобы поход, который планировался на долгие месяцы, вдруг закончился спустя несколько недель. Я счастлива видеть, обнимать тебя, но... не первый год живу такой жизнью. Ферни... - Виттория... - тяжелый вдох, неожиданно улыбка смылась с его лица. Опустил голову. Мгновения - и присел рядом на каменный выступ веранды. Молчу, покорно выжидая приговора. - Ты, как всегда, права, - резко уставился в глаза. - Готовится серьезный заговор против императора. И... боюсь, вряд ли что хорошее в итоге получится. - Не поняла. Нервно скривился. - У нас два пути: сражаться и пасть вместе с императором, при этом полностью поставив под удар своих близких... или же... - Или? - глаза мои округлились. - Фернандо... - Или же выступить за «освобождение Италии» и при этом получить корону Неаполя, - грубо перебил мои слова. Замерла я изумления. Нет. Я не узнаю своего Фернандо. Нет. Невольно закачала головой, пытаясь сбросить пелену абсурда. - Виттория. Послушай... - Попытка коснуться моей руки - увильнула. - Нет. Это ты послушай. - Гневно. Твердо. Решительно. Глаза в глаза: - Ты всегда выступал за справедливость, за благородство. Душой и телом служил нашему императору. Ты - блестящий капитан Карла V. И нет. Я не верю, что мог допустить даже мысль такую в своей голове. Нет. Мой муж, человек, которого я знала всю свою жизнь, так никогда не поступит! - Виттория, но это... угроза не только для моей жизни. - Фернандо де Авалос, я предпочитаю умереть супругой храбрейшего из маркизов и вернейшего из генералов, чем жить супругой короля, опозоренного хоть малейшим пятном бесчестья[1] . Тягостная минута раздумий. Тяжелый вздох... - Тогда собирай все необходимое - этой ночью покинешь Рим.