*** Долго еще тишина глушила голову, устпая лишь кононаде тяжелых мыслей, прежде чем я осмелилась вновь заговорить: - Полукровки? Кто они?
- Помесь вампира и человека. Они не такие прыткие, как Древние, и нет спящей силы внутри. Не могут излечить себе подобного и других своей кровью, но... такие же живучие, практически бессмертные, как и вампиры. Только, кстати, питаются простой, человеческой едой, а не кровью - от нее им толку мало. Это, конечно, касается только людской или другого животного. А вот если употребить вампирскую или тех же полукровок, то тут же везунчик впитывает в себя ее силу и обретает уже готовые, раскрытые способности. Именно это и произошло с Бельетони. На его счету тысячи жертв... а посему его сила невероятна, так что он не только нетленен... но и непобедим. Доминико может себе позволить быть ненавистным всему миру. - И кого он убивает? - Всех. Преимущественно, конечно, вампиров и полукровок. Но и людьми не брезгует. Хотя у них у всех было тоже рыльце в пушку: непременно замешены в каких-то черных делах, так что, в какой-то мере, его поступки можно и оправдать. - Оправдать? - удивленно уставилась на старика. - Я не думала, что вы можете его оправдать? Вернее, перед этим, слова ваши звучали немного иначе. - Ох, - тяжелый вздох, - Виттория...Ты даже близко не представляешь, в какой мир попала. (закачал головой в негодовании) И что тут можно оправдывать, а что - осуждать. Вампиры, в большинстве своем, - безжалостны. Многие... вот так, - ткнул пальцем куда-то за окно и покачал им, - не будут гоняться за животными. Не будут упражняться в том, чтобы аккуратно питаться на людях. Они просто иссушают жертву - и бросают диким зверям на растерзание. А сколько себе подобных убивают? Детей не щадят. Вампирят, полукровок - если это рычаг влияния, способ вербовки в армию - тут же изничтожат. Тут такой бардак, что просто сердце стынет... и жаждет остановиться. По сути, Бельетони борется с чернотой, которая заслала этот мир человечества. Но только как и в каких масштабах, это уже сложно принять. А уж тем более, что однажды может настать день, когда от скуки и мне в сердце загонит кол или так, просто-напросто, четвертует и сожжет.
(и вновь тишина, проглатывая сказанное, перебирая слова, словно миф)
Не веровать. Не веровать во всё это у меня еще есть право. Есть, пока тьма не коснулась меня, пока в лицо не увижу демонов.
- Вампирята? Значит, у вампиров могут быть дети? - Да. Могут. Ох, жуткое зрелище. Если бы не страх перед угрозой со стороны других вампиров и Бельетони, многое бы это отродье натворило. Чувствуя в себе превосходство и неограниченную власть, они хуже взрослых кидаются на людей. Это - испорченные дети. Им нужна рука, ведущая за собой. Нужны учителя. Нужна хорошая школа, а не избалованность и вседозволенность. - Вы говорили, что еще кто-то выжил, кроме Бельетони. Те той же стезей пошли, что и он? - Нет. Почти все потом скончались в борьбе за восстановление, а остальные (двое, трое, может чуть больше) нашли себя в смирении и прощении. Но Орден не угас. Пусть и нет уже той численности, и теперешние размеры монастыря - малая часть былого расцвета, но он до сих пор существует. Орден полукровок, под покровительством и защитой Доминико, вновь набирает свои обороты.
Главы 27-31.
Глава 27. Уроки
*** - Прежде всего ты обязана научиться контролю. Сознание жертвы должно стать для тебя открытой книгой. Пристальный взгляд в глаза, запрещая даже моргнуть. Мысль за мыслью вкладывай в голову. Запрети сопротивляться. Дай понять, что ты - добро. Ты - естественность. Ты - его фантазия. Отключи оппонента разум, полностью подчинив себе. Кусай резко, пей аккуратно, делая лишь три-пять глотка. После - залижи раны и тут же скрывайся, ведь остается совсем мало времени, чтобы исчезнуть. Человек придет в себя и ничего не будет помнить. Разве что то, что в процессе зрительного захвата было вложено. Тут даже можно помочь ему: внушить уверенность в себе, радость или смелость. Однако не стоит с этим забавляться. Чем меньше влияния - тем проще и незаметнее. Меньше улик, следов. И да, никогда не пытайся лечить людей своей кровью. От неизвестных последствий до тяжкой расплаты... твоей. Глубокие раны сможет помочь затянуть. Не скрою. Но хроническое или мощное, подобно чуме, - даже не стоит пытаться. Поначалу покажется, что есть успех, но едва твоя кровь уйдет из его жил, растаяв среди своей, - за считанные часы сгорит и скончается несчастный. Были целители, которые сначала пили кровь жертвы, потом поили своей. И результат был поразительный. Множественные процедуры вылечивали даже смертельно больного, но потом случалось ужасное - лекарь оказывался отравленный кровью своей жертвы. Зависимый до той степени, что сходил с ума, бросался на своего подопечного и иссушал до последней капли, а после, и вовсе, никакой другой крови не признавал. За неделю-полторы исходился от голода - и умирал. Отчего никогда долго не питайся на одном и том же существе. Будь это корова или человек. Всегда меняй. Всегда. *** Сперва я училась укрощать бдительность и разум животных. Долгие недели часами я билась над хорьками, куницами, дикими кошками, зайцами и прочей живностью. Пару раз настигала даже медведя, хотя потом приходилось еще пару миль от него убегать. И страшно, и больно все это переживать. Но других вариантов особо не было... А затем пришел день, день, когда с Аром вышли на охоту... Сначала ловили одиноких прохожих, что отлучались из деревни. А затем, когда это стало легким делом, пришел новый этап обучения. Новый, не менее страшный и сложный, чем если бы сбросилась со скалы... и попыталась при этом уцелеть. - Просто, помни, Виттория. Ты должна слиться с толпой. Стать одним целым с ней. Открой свой разум, следи за деталями. Чувствуй их действия наперед. Ищи жертву - и загоняй в угол. *** Это был солнечный день. Народу навалило немало на ярмарку. Каждый пытался удачно сторговаться, да так, чтобы вечером со счастливой улыбкой на устах и полными карманами монет, или достойным товаром в корзине, на телеге, покинуть это бушующее человеческое море... Натянуть по самый нос капюшон и пройтись вглубь толпы. Остановиться. Широко распахнутые, стеклянные глаза. Глубокие, как учил Ар, вдохи. Длительные мгновения. И спустя уже очередной крик неустанной женщины, что где-то справа упрашивала купить у нее овечью шерсть, я почувствовала, как толчки, пинания людей отступили. Я стала словно ветер. Разум открыла, впуская каждый звук, окружающий меня. Каждый запах. Вот слышу, как клюет зерно петух в клетке у тучного мужчины, по совместительству мясника, того самого, что так тяжело дышит - наверняка, из-за устоявшейся еще с начала недели жары. Пот стекает по его лбу и градом сыплется, капает на руки, плечи, землю. А вот ветер вырвался из-под стола и подхватил перышко. Жадно, по-ребячески принялся играть им, крутя, вертя, словно котенок мелким клубком. Я видела, видела всё и слышала одновременно, постепенно проникая даже в мысли тех, кто встречался на пути ментального взора. А вот строптивый молодой человек последовал узкими улочками за юной, красивой девчушкой, явно задумав что-то неладное...