жу. Еще как на приступах к городу и деревням вы начинали с вашим другом учиться охотиться. Вы простите мне мою бестактность, но я не удержался... Уж слишком увлекательно всё было, особенно ваши мысли. - Мысли?- дрогнула я. - Да не бойтесь вы, присядьте уже. Да, мысли. Я смело в этом сознаюсь, потому что знаю, что и вы сами себе позволяли не раз такую вольность: забираться в чужую голову и выуживать оттуда сокровенное. - Я не со зла. - Я тоже. Замерла. - Прошу, Виттория, присядьте. Не раздражайте. Я вижу в вас сейчас лишь дружественного собеседника. Так что не будем портить эту идиллию. Покорно кивнула. Несмелый шаг - и опустилась на софу, как раз напротив него. Взгляд в глаза. Нервы натянуты тонкой струной, по которой так и выплясывал страх с волнением. - Более того, - вдруг продолжил Бельетони. - Мне импонируют многие ваши суждения, стремления. И даже в душе... вы чем-то напомнили мне меня самого. Того, давнего, юного глупца. Такого же наивного, самоотверженного романтика. И к тому же однолюба, - рассмеялся, - да, это всё нынче глупо звучит, и вряд ли можно поверить. Но... Так что... я просто хотел узнать, что из этого всего выйдет. И вот, смотрите, вы здесь. В логове демона, ведь так меня обычно нарекают? И не просто в гости зашли или попали в лапы хищника. Нет, вы с деловым предложением, которое я с удовольствием выслушаю и обдумаю основательно, восприняв всё всерьез. Долгий, глубокий взгляд, уткнула в пол, тщательно собирая мысли в порядок. Тягучие мгновения - его терпение. Мои попытки совладать с собой. Ну, же... ты так долго к этому шла. Давай, Виттория! Глаза подняла и уставилась на собеседника. Страх стал понемногу отступать, давая возможность впервые ясно увидеть того, о ком так много слышала. Удивительно, но он был единственным, кого я встретила здесь не в монашеском одеянии. Даже Кларисса, и та была в сером, льняном платье до пят и вимплом на голове, как все другие монахини. Доминик же позволял себе расхаживать в мирской одежде: светлая рубаха с небольшим вырезом; коричневые, из кожи, штаны, подпоясанные черным, широким, с большой бляхой, ремнем. Темные, плетеные сандалии. Да и сам он выглядел - отнюдь не жителем этих смиренных мест. Высокий, худощавый, с жилистыми руками и крепкой шеей. Короткие, черные волосы. Темные, густые, идеальных дуг, брови. Блестящие от коварства и одновременной доброты карие глаза, обрамленные пышными ресницами. Тонкие, чувственные губы. Ровный, правильный нос. Милое, подкупающее своей красотой, лицо, вызывало какое-то непонятное, предубежденное доверие и симпатию... Еще одно, беспроигрышное оружие этого свирепого существа. На мгновение опустить взгляд, в очередной попытке справится с эмоциями, и решилась: - Я слышала вашу историю. А вернее то, на что обрекли мне подобные... послушников из вашего Ордена, - тяжело сглотнуть слюну, - я соболезную. - Не стоит, - едко, коротко улыбнулся Доминик. - И всё же, более того, местами я даже оправдываю ваши поступки. - Я в этом не нуждаюсь, - очередной укол ухмылкой. - Я понимаю, что выгляжу в ваших глазах недостойной снисходительности и уважения, в силу... - Отнюдь не так. Замерла на мгновение: - Прошу, не перебивайте. Мне и так сложно при вас собрать все мысли в кучу и правильно, полно для понимания, выразить всё то, что хотела. (улыбнулся вдруг добро, понимающе) - Я не перебиваю, я сразу расставляю все точки над "и". - И всё же, прошу. Молча кивнул и язвительно улыбнулся, завидев мое временное замешательство. Отставил бокал всторону. Пристыжено усмехнулась и я в ответ. Чувствую, что краснею от смущения. - Вы, наверно, уже знаете, что определенный круг вампиров, в том числе и я, совсем недавно выступили с идеей создать Орден, подобно вашему, полукровок, только объединить уже в себе мне подобных - Древних. Выжидающе, уставилась на него. Молча кивнул. - Так вот. Все мы готовы гарантировать строгое повиновение человеческим и своим, образованных из нужды и способа жизни, законам под угрозой смерти. Впредь не будет с нашей стороны такой своевольности по отношению к людям. Никто не смеет просто так, без острой на то необходимости, причинять вред человеку, манипулировать им или убивать. Будут избраны Поверенные, которые возглавят этот контроль за соблюдением порядка, а так же Совет, который не только будет регулировать новообразование, но и... - Погодите, Виттория. Позвольте мне не фамильярничать с вами, раз уже все это дело предполагает столь тесное сотрудничество в воспитании нового общества. Всю эту теорию я уже давно знаю. - ... к-как? - Лучше, - вдруг встал и прошелся по комнате. Еще шаг - и замер около меня. - Лучше скажи, как вы собираетесь это гарантировать? Как вы заставите всю ту свору, что шатается, недобитая, по миру, отказаться от дикарской алчности и жадобы, сменив свои яркие высоты на, пусть и "цивилизованное", но низкое (по сравнению с нынешним их положением) сословие "подчиненных вельмож"? Кстати, то прекрасное представление с выходом духа из тела, внезапным сном стражи и метанием предметов, битыми стеклами и прочем, можешь опустить. Его я уже видел. Всё это - прелестно, но нужно нечто большее, нечто более убедительное. Нужна жесткая, грубая сила, готовая не просто строго наказывать, но и безжалостно казнить... - Это не я... - Что?... - замер в непонимании Доминико. (пауза) - Я не хочу, что бы у нас всё начиналось со лжи. Пусть я и поступила так со своими новыми соратниками, но то была крайняя необходимость, ведь иначе их не переубедить. А с тобой я хочу заключить честный, прозрачный договор, пусть даже если он и приведет меня к провальной утопии (молчит, изучая меня) Нож метнула не я, - вновь веду, искренне надеясь на ответную лояльность. - Да и сон прислуги - дело зелий, а не моей силы. Вдруг рассмеялся. - Да уж, Виттория. - глубокий вздох. Глаза все еще широко распахнуты от изумления. - Ты, право, меня удивила. Причем не самим рассказом, а такой откровенностью. Я не заслуживаю ее, - закачал головой. - Я не стану тебе другом. И твоя борьба - не мой удел. - Я и не жду. - Знаю, но глубоко в душе надеешься. Не ищи во мне ничего доброго и искреннего. Честь - да, а доброты - не стоит. Умерла она давно. А если что и кажется, то так - временные казусы. Я - не Торре, и чтобы со мной не произошло, я не изменюсь уже. Слишком поздно. (звук его имени больно полоснул меня внутри, но попыталась не подать виду: скрыть боль и отбросить поводья шока; чувствую, что краснею) - Может, еще не родился тот, кто пробудит в тебе душу, - отвечаю через силу. Тихо рассмеялся. - Боюсь, и не родится. (тишина засела между нами: каждый пытался в этот миг обуздать собственные мысли и всколыхнувшиеся, нахлынувшие из пробитой бреши, воспоминания) - И кстати, можно дать тебе совет? Как бывалый начинающему? - неожиданно отозвался Бельетони, первым решившимся нарушить молчание. - Прошу, - с удивлением и интересом уставилась на него. - Верность твоя мужу - несомненно, прелестна. Но только... бессмысленна. Их не вернуть. Тех, кто ушел, - не вернуть. Даже если бы мы стали самыми настоящими чародеями. Вот во мне - множество чужой силы. А толку - ноль. Кто ушел - тот ушел. И как не проси - сука, не вернется. (вздрогнула, промолчала) Так что хватит, Виттория, ждать то, чего не может быть. Начинай жить, а то как я - просадить не одно столетие, прежде чем, в конце концов, возненавидишь его, ее (в моем случае) за то, что существовала, за то, что ворвалась в мою жизнь... и за то, что ушла. (и вновь пауза) И да, как бы ты себя не казнила, Торре не в счет. (прячу от стыда взгляд в пол) Заметил. Улыбнулся, понимающе. - Полно смущаться. То, что у тебя жило в сердце к нему - простое увлечение, ошибка. Ведь если бы на самом деле то была любовь, сейчас бы ты не здесь, рядом со мной, отсиживалась, а где-то на другом конце света таяла в его объятиях. Разве не так? Разве я не прав? Ты верна своему мужу до последней капли. Своему мертвому, ушедшему с концами из нашего мира, мужу. И это не столь прелестно, как быстрее - жутко. Потому что человек или животное умрет через полвека-век, а ты, я, и нам подобные, останутся и через тысячу лет, храня, лелея, додумывая то, что уже давно беспочвенно и нелепо. То, что даже уже земля не помнит, и о чем дождь не плачет. Нет, я не пытаюсь тебя склонить на свою сторону. Не говорю, чтобы пускалась во все тяжкие. Нет. Поверь, мне очень нравится видеть тебя именно такой, какая ты есть. Да и с деловыми партнерами я не "совокупляюсь", как кто-то из твоих друзей выразился, - ухмыльнулся. - Хотя, в твоем случае не против был бы нарушить свой принцип, - и вновь короткая улыбка.- Но я не об этом. Подумай, что тебя ждет. Твоя чистота - это чарующе. Вот только без всякого смысла и толка в дальнейшем. - Ладно, - вдруг прошелся к книжным стеллажам. Разворот. Замер, наблюдая за мной. - Возвращаясь к старой теме. На самом деле, мне тоже уже наскучила та жизнь, которой я день у день упиваюсь. Да и Кларисса с Мари вечно сетуют на мою бесчеловечность и запущенность, - махнул вдруг рукой и широко заулыбался. - Да и чего кривить душой? Давно надоело сражаться с этим стадом баранов. Хочется чего-то более толкового, что ли. Перемен. Может, даже, "друзей" заведу. Ладно, всё это - шуточки. Хотя в чем-то здесь есть и правда. Я дам вам всем шанс. Я отступлюсь от своих казней, правда, в пределах только вашего Ордена. С тебя беру слово следить за всем. Нет, не с тех слепых кротов, что подписались под твоим замыслом. Хотя и с них спрошу, если надо. А так... возлагаю долг и надежды только на тебя, хотя ты, конечно, еще сл