С Федором Алексеевичем с тех самых пор мы очень сблизились. Общие темы, надежды, старания. Порой даже стали ходить слухи о нашем романе, но это, конечно же, была полная чушь...
Мой стук в дверь кабинет Хирурга.
- Да-да, войдите. - Привет. Не помешаю? - Нет, конечно, - мило улыбнулся. Откинулся на спинку своего стула, руки за голову - и уставился на меня. - Смотри, тут тебе Нинка презент передала. Боялась, что когда с обходом закончит, ты уже спать пойдешь. Шаги мои ближе и замерла у стола. - Да-а-а уж, - протяжно завел, - только булочек мне и не хватало. - Не капризничай, - с грохотом (ненароком) поставила тарелку на столешницу, как раз рядом с открытой книгой. - Что читаешь? - метнула взгляд на печатный том. - Да так, глупости. Присаживайся. Поддалась. - А ты ешь, давай, девушка старалась. - Сама, что ль, испекла? - А тебе необходимо, чтобы только сама. Смотри, подавишься. Захохотал. Рывок вперед - и подхватил пышку. Нарисовав неописуемую радость на лице, принялся уплетать гостинец.
- Слышал? Опять про нас сплетни пускают... Людка вчера, помнишь, видела? Вот и наплела теперь... Совсем совести у людей нет. - Ох, бабы, бабы. Неймется вам! Ну, и что ж я такое с тобой делал? - И за руку брал, и место уступал... и едва ли жениться не предлагал! - Надо же какой я ловелас! - закачал головой. - Просто, стыд да позор! - Во-во, еще, не дай Бог, до Валентины Ивановны дойдет, начнется тогда тут разбор полетов. - Да не ломай себе голову! Успокойся. Не обращай на них внимание - больше толку будет. Ибо чтобы ты не сказала, всё будет не в твою пользу. - А ты, оказывает, эксперт в таких делах, да? Ухмыльнулся. Смолчал. - Нет, ну, а действительно, - приблизилась я к нему. Облокотилась на стол, умостив на ладони подбородок. Взгляд в глаза: - Со мной то уже всё ясно. Я тебе уже не раз говорила... что вся эта "любовь" - не мое. Мне кажется, если я снова кого полюблю, то он непременно окажется предателем или каким-то... умалишенным. Прыснул от смеха Федор: - Если так думать, то обязательно окажется. - Да неужели? - Да. Ты себя настраиваешь на это, свой внутренний компас, и он тебя ведет конкретно к цели. - Ой, - тяжело вздохнула я, - а сам? Чего сторонишься отношений? Вон по тебе вся женская половина госпиталя томно вздыхает! - Вся, да не вся! Ты ж то не умираешь? Нервно цыкнула я: - Нашел мне кого упрекнуть. Монахиню... - Монахиню? - от удивления выгнул брови. Глаза округлились (хотя и не без притворства и шутливости). - Образно! Ну так, как? - Хех, - тяжело вздохнул, помедлив. Взгляд около, а затем на меня. Хмыкнул: - Эти любовные связи очень мешают работе. Невозможно сосредоточиться, думать о главном. Все время мысли где-то вдалеке. И отнюдь не с пациентом. А потому у меня зарок: пока я при деле, никаких интриг или шалостей, пусть даже и мимолетных, одноразовых. Не до этого нынче.
Мило улыбнулся, утонув в своих каких-то далеких думах.
Я лишь понимающе кивнула и опустила взгляд... - Ладно, забирай свою последнюю булку, и я пошла. А то завтра вновь будет весело. - Ну, давай, - торопливо исполнил просьбу. - Нинке спасибо передавай за сию прекрасную трапезу. - Прекрасную трапезу? - перекривила я. Встала из-за стола, забрала тарелку и прошлась по кабинету. - А чего тогда так кривишься, когда ешь? Рассмеялись оба. - Да-к это же не крысы... притащенные ночью в кровать, - съязвил Соколов. Хмуро (не без притворства) уставилась я на него: - И не в кровать, а на стол я их положила. - Ну-ну, повезло мне. Прищурила глаза. Закачала в негодовании головой. - А говорил, не обиделся. - О да! Куда обижаться-то?! Это одно из самых ярких приключений в этом госпитале! - скривился. - Разве можно обижаться? - Индюк, - злобно (наигранно) гаркнула я и вышла за дверь.
*** Не покладая рук, не приседая, не отлучаясь ни на обед, ни любой другой отдых, санитары, врачи и медсестры кружились, вертелись над новым, немалым пополнением раненых, будто от этого зависела их собственная жизнь. Каждая такая победа - словно своя собственная. Словно это ТЫ не сдался и не пал в руки Смерти. Словно это ТЫ теперь сможешь дышать и дальше, жить, будто ничего плохого с твоим телом и не случалось...
- Анисия, вы выглядите очень плохо, - вдруг подошел ко мне Хирург и с удивлением заглянул в глаза. - Вам надо отдохнуть. - Вот и я ей говорю, - тут же вмешалась Нинка, поправляя бинт на голове у хворого. - Вторые сутки на ногах. А перед этим? Три часа сна - и вновь кинулась к больным. - Можно вас на минутку, - внезапно схватил меня за локоть Соколов, и не дожидаясь моих слов, потянул на себя. Не сопротивляюсь. - Что с тобой, Аня? Пытаюсь собраться с духом, поднимаю взгляд в глаза. - Все хорошо. Я работаю. - Они не убегут. Иди отдохни. От удивления дрогнули мои брови. Нет сил пререкаться. Молчу, глупо моргая и выжидая, когда тому надоест - и отпустит, а я затем примусь выполнять то, что должна. - Тебя провести? - Федор Алексеевич! Вы нам нужны! - вдруг закричала Зинаида Павловна и махнула в нашу сторону рукой. - Быстрее, прошу! Нервно скривился. Выпустил мою руку из своей. Сдержано: - Прошу, идите к себе и отдохните. Не заставляйте меня принимать меры.