9 мая 1945 года
За долгие годы жизни на фронте, в состоянии вечного напряжения, дыхания смерти и боевой готовности, полностью привыкаешь к мысли, что этот ад никогда не закончится. Нет, веришь, искренне надеешься на грядущую Поведу, ведь иначе просто не может быть... но в месте с тем и свыкаешься с тем укладом, который тебя окружает каждый день.
Когда объявили о Победе, не сразу поверилось ушам. Не сразу поверилась глазам... разуму. Но все же - это правда. Истинная правда, от которой лишь хочется громко кричать и отчаянно плакать, радуясь и печалясь одновременно. От счастья, что пекло замерзло - и на земле теперь начнется такая долгожданная мирная жизнь. И от грусти... по всем тем, кто так и не смог дожить до сего, такого Великого, не побоюсь этого слова, Дня. Дня Великой Победы! Спасибо вам, герои, за Вашу храбрость и стойкость! Спасибо за мирное небо над головой! Спасибо за слезы, пот и кровь, положенные на плаху жизни. Спасибо за будущее, дарованное потомкам!
*** - И что? Куда теперь? - криво улыбнулась я в сторону Соколова. - К себе .... или? - Или куда? - язвительно улыбнулся тот. - Ну, не знаю, может тебя кто-то там ждет... из прошлой жизни? Тягучая, терзающая мою душу, пауза. - Ждет, - наконец-то изрек. Нахмурился - но вдруг мгновение, и тотчас расхохотался, видимо, не выдержав моего ужаснувшегося, полного разочарования, вида. - Ждет меня с войны на далеком острове противная макаронница со странной фамилией Колони. - Вот ты, - злобно чиркнула зубами и в сердцах стукнула кулаком ему в грудь. - Ты когда-то поплатишься за эти твои издевательства надо мной! - Я? - удивленно вздрогнул Федор. - И не мечтай. Я от этого заговоренный. Скривилась в улыбке: - Сейчас расколдую - и по делам тебе будет. - Хе-хе, - резко притянул к себе и обнял. Шепнул на ухо: - И куда ты меня тогда тащишь? Оттолкнула силой его и рассмеялась: - Никуда. Сиди здесь, а лучше вон в чистом поле - и вредничай со стадом коров. А ожидания твоей макаронницы ты не достоин! - Обиделась, что ли? - вновь пытается притянуть в свои дружеские объятия. - Да на тебя обидишься, лягушатник подлый, - отталкиваю его вновь. Шаги к двери. - Еще проснешься с утра, перепутаешь, ненароком, и съешь меня. - Ох, ты моя лягушка, куда намылилась? - Куда-куда? Собирать вещи да домой пора ехать. Заждались там уже все. И кстати, с тебя должок.
Встал, оторвался от стола и прошелся по комнате за мной. - Что это еще за должок? - По окончанию войны ты обещал подумать над тем, чтобы окунуться с головой в политику Ордена и попробовать там навести порядок. Помочь мне. - Вот так те на... Как это я так неосторожно заболтался, - расхохотался мой Хирург. - Да-да, вот такая вот засада, - игриво проговорила я и отворила дверь. Шаг в коридор. Разворот лицом к Соколову (что уже следовал за мной). - Так что раз тебя никто другой не ждет, кроме меня, собирайся быстрее и будем отчаливать в родные мне места...
... Так и сбылось, Федор Алексеевич Соколов, он же Луи Батист Матуа, любезно сопроводил меня на Искью и там, с моей настоятельной просьбы, принес перед Советом присягу на верность Ордену, вступив на должность Поверенного. Это решение ему далось легко и без особых размышлений, ведь, как он сам говорил, ничего его больше не удерживало в прошлом мире. А уж страх перед обетом безбрачия - не такой уж и велик, учитывая что последние пару веков ему с этим как-то не очень везло. Целомудрие хранить не требовалось - и на этом единственный волнующий его вопрос исчез, растаял, словно и не было.
Так я обрела не только очень близкого друга и единомышленника на Искье, но и верного товарища, советчика, который не только, как Аско, трезво судит и расставляет приоритеты в политике, но и отличается крайней жаждой к справедливости, отчего многое пришлось мне переменить и усовершенствовать. В частности, саму систему и поведение Поверенных. Умерить их пыл и амбиции...
Ивуару, как и Эйзему, новоприбывший в наш полк власти, сей Древний очень импонировал, а потому его слава и роль в деловых отношениях стремительно росла. Во многом, Ар и Луи были схожи характерами, правда, душу открывать Матуа мне было куда проще, нежели старику. О личном, о наболевшем, и даже о глупостях - всегда готов мой лягушатник меня выслушать, поддержать, или оспорить и подсказать лучший выход из ситуации. Луи стал моим вторым я. Правой рукой и верным, мудрым другом. Каждый день я благодарила судьбу за то, что она нас свела. И более того, в последствии - не разлучила.
Глава 47. Эхо прошлого