Ксенаг хрипло усмехнулся, но Дейфон не услышал его. Рассказ юноши превратился в пропаганду Гелиода, что раздражало еще больше, чем высокомерие этого пня. Конечно, юноша не мог оценить творческую сторону Пирфора, то, как он мог создать нечто прекрасное лишь с тем, чтобы уничтожить и начать заново. Ксенаг не испытывал любви к Богу Кузницы, но ему была близка страсть его души.
- Когда боги повздорили, Пирфор выковал меч в пламени своей горы, - продолжал Дейфон. – Он завидовал Гелиоду и не желал, чтобы Никс отражал его величие. Пирфор хотел унизить Бога Солнца, но в своем испепеляющем безумии, он допустил ошибку. Ему не хватало точности Тассы, Богини Моря. Недоставало хитрости Крана, Бога Бурь. Поэтому, в своей ярости, он освободил могучего Поликрана из его логова в небесах.
Теперь Ксенаг почувствовал искру любопытства. Каждый знал миф о Поликране. Много веков назад, Нилея обессмертила его, перенеся в Никс, после того, как он уничтожил огромный полис, размером с Акрос и Мелетиду вместе взятые – так утверждали слагатели мифов. Нилея превратила гидру в небесное существо, поскольку не могла позволить ему погибнуть, но понимала, что он был слишком опасен, чтобы сосуществовать бок-о-бок со смертными. И Поликран оставался в Никсе, пока Меч Пирфора не освободил его, вновь вернув на землю.
- Гелиод попал в трудное положение, - продолжал Дейфон. – Когда гидра коснулся земли, он утратил свою пелену из звезд. Поликран пылал бессмысленной ненавистью к цивилизации, и Мелетида, величайший город всех времен, был в опасности. Но Пирфор вызвал Гелиода на поединок меж двух колонн и вознамерился уничтожить Никс. Конечно, Бог Солнца не мог этого допустить. Он призвал своего старшего брата, Круфикса, который редко выходил из своего Храма Таинств на краю мира.
Ксенаг терял терпение с каждым разок, когда уголки губ Дейфона приподнимались в конце каждого медленного предложения. Он слышал эту историю тысячу раз. Произошло ли что- нибудь новое, что вскоре будет поглощено этой легендой? Если смертные уже рассказывали истории о гидре, а боги все еще этого не замечали… что ж, планы Ксенага развивались быстрее, чем он рассчитывал.
- И Гелиод воззвал к своей прекрасной сестре Нилее… - Самодовольно продолжал Дейфон. Он говорил повышенным тоном, имитируя форумных сказителей, собиравших огромные аудитории в Мелетиде.
- Да, Нилея натянула сеть из лиан и стеблей и поймала гидру, рухнувшего с небес, - перебил его Ксенаг. Все знали, чем заканчивалась эта история: Вместе с Гелиодом они связали гидру и заточили в огромной пещере, после чего Нилея высадила великий Нессийский Лес поверх пещеры. А Керан могучим ветром перенес Меч Пирфора в океан Тассы, где он был погребен в руинах Ариксмета.
- И бла, бла, бла, Круфикс отшлепал их по рукам и сказал так больше не делать, или он их запрет в Никсе, как непослушных детей, - саркастично закончил Ксенаг.
Воцарилась звенящая тишина. В рассказе притчи были определенные правила, и Ксенаг сам обычно их придерживался. Он сам попросил рассказать притчу, в конце концов. Считалось неслыханной грубостью – не менее чем оскорбление достоинства Дейфона – подгонять рассказчика подобным образом. Сатиры, собравшиеся вокруг помоста Ксенага, быстро скрыли свое изумление, но Дейфон выглядел уязвленным вмешательством короля сатиров. Ксенаг сощурил глаза. Дейфон испортит весь праздник своей обидой.
- Ты сказал, что слышал что-то новое по дороге сюда? – проговорил Ксенаг.
Несколько сатиров узнали опасные нотки в его голосе и стали потихоньку отходить от помоста. Боковым зрением Ксенаг видел, как они пятились, подобно псам, ожидавшим порки за плохое поведение. Трусы. Если он позволит всем им улизнуть, на поляне останется только Дейфон. Ему нужна была аудитория. Если Дейфон так любил внимание, он заслужил его сполна.
Дейфон отпил из кубка и пренебрежительно пожал плечами. – Я слышал, что гидра восстал вновь.
Шокированные сатиры начали перешептываться, и Дейфон выглядел весьма удивленным. Он произнес эти слова безо всякого пафоса, и все же это предложение вызывало наибольшую реакцию у зрителей.
- Король Ксенаг, благодарю Вас за гостеприимство, но я чувствую, что сильно устал, - сказал Дейфон. Он формально поклонился, не вставая с места. – С Вашего позволения, я бы желал удалиться и отдохнуть.
Ксенаг едва скрывал свой гнев. Он подсел к юноше и обнял его рукой за плечи. Дейфон, утратив всякое ощущение веселья, попытался отпрянуть от прикосновения сатира.