Эндрю укачал Элизабет, осторожно уложил ее в колыбель и на цыпочках вышел из комнаты. Увидев, что Кесси все еще в ванной, он выбрал одну из книг, рекомендованных братом, и спустился почитать.
Но сосредоточиться он не мог. Книга лежала открытой на коленях, в то время как мысли его блуждали далеко от нее.
Весь день Эндрю украдкой наблюдал за Кесси. Она соблюдала дистанцию. Это было понятно, ведь, когда они забирали дочку домой, он напомнил ей об отложенном разговоре.
Ее поведение озадачило Эндрю. Насколько он мог судить, Кесси была искренне преданна Элизабет, так же любила ее и заботилась о ней, как любая мать. В то же время он не понимал, как могла она оставить больного ребенка и выйти на работу и почему работа для нее оказалась важнее здоровья дочери?
“Удастся ли мне прояснить все, прежде чем я уеду? Я дал ей кров. Обеспечил материально, предложил помощь, когда ей понадобится. Если она не обращается ко мне, что еще я могу сделать? Лишь периодически приезжать в Бостон”, – думал Эндрю.
Роль отца, весьма редко видящего ребенка, не очень его устраивала. Замечание Кесси, что Элизабет вряд ли узнает его, глубоко задело Эндрю. У него перекашивалось лицо, как только он вспоминал об этом. “Почему, черт побери, должно быть так сложно? Осталось ли еще что-нибудь простое? ” – Эндрю откинул голову на подушку и закрыл глаза.
“Это не годится, Макларен, – упрекнул он сам себя. – Ты что-то упустил. Ты самонадеянно думал, что будет легко нести бремя ответственности за жену и ребенка. Подумай еще…”
Приглушенный звук шагов на лестнице заставил его открыть глаза и обернуться. Он увидел, как Кесси приостановилась, потом вновь стала подниматься вверх.
– Кесси, – окликнул он, стараясь скрыть свое разочарование, – нам надо поговорить.
Эндрю наблюдал, как она спустилась по ступеням, прошла по ковру гостиной и опустилась в кресло, не произнеся ни слова, затем уставилась в пол, словно школьница, готовая получить нагоняй от учителя.
Был ли он не прав, ожидая объяснений? Ему только хотелось понять… В молчании ощущалась напряженность. Не в состоянии выносить это дольше, Эндрю захлопнул книгу, откинул ее в сторону и, стараясь сдерживать эмоции, поднялся со своего места. Оказавшись на ногах, он тотчас начал расхаживать взад и вперед, как загнанный в клетку зверь.
Этим он добился контроля над волнением. Эндрю ненавидел свои чувства, свою беспомощность, считая возможным опираться только на разум и логику.
Сплетя пальцы рук за спиной, он развернулся лицом к жене.
– Почему ты не сообщила мне, как только Элизабет заболела?
Она подняла голову, ее и без того темные глаза стали еще темнее.
– Я говорила тебе: она часто простужалась. Я никак не думала, что это что-то серьезное…
– Почему ты не заметила, что ей становится хуже? Черт, Кесси! Я никак не могу понять, как такое случилось!
– Она всегда больна! – воскликнула Кесси. – Не было никаких необычных признаков, когда я в пятницу пошла на работу. В субботу утром она казалась слегка разгоряченной. Я оставила ее с мамой.
– Вот! – перебил ее муж. – Ты оставила ее и ушла на работу.
– Моя мама подменяла меня. Я могу доверить ей ребенка!
– Но ребенок заболел, Кесси, – напомнил он. – Как, черт возьми, ты могла оставить ее, когда она была больна?
– Ну и что, – огрызнулась она. – Элизабет всегда больна! Кроме того, я быстро доставила ее в госпиталь, как только обнаружила, что это серьезно.
– Может быть, ей был необходим осмотр врача раньше, но ты не знала, потому что была на работе.
В тоне Эндрю отразился его характер: он почти кричал. Кесси закричала в ответ:
– Я доверяю своей маме!
– Я – нет! Если бы у нее была хоть капля чувства, она бы показала ее доктору сама!
– Ты нерассудителен…
– Нерассудителен? – Он повторил это слово, будто оно было иностранным. – Я говорю о здоровье Элизабет. Разумно было показать девочку врачу. Больной ребенок должен быть на первом месте. Перед работой, Кесси, – подчеркнул он. – Перед работой!
– Хорошо! – уступила она, взмахнув руками. – Может быть, я приняла неверное решение…
– Может быть? Неверное решение? На самом деле ты приняла несколько неверных решений. Ты забыла, что не сообщила мне немедленно?
– Я считала, что делаю все правильно!
– Ты вовсе ничего не считала! Черт, Кесси! Я думал, что у тебя больше здравого смысла, допускал, что тебе можно доверить заботу о Элизабет. Как, ты думаешь, отнесся бы к этому Мерфи? По-моему, он был бы разочарован!