Он был дерзким, упрямым, строгим, властным, но в то же время нежным, страстным, хотя и очень скрытным. У него было множество уязвимых мест, которые он старательно скрывал, и только близкие люди знали о них.
Ей приходилось не раз наблюдать, как трепетно он ухаживал за Элизабет. Она часто видела Эндрю смеющимся в кругу его семьи, а иногда он расслаблялся до такой степени, что позволял себе посмеяться даже вместе с ней. Под личиной жесткого парня он скрывал, теперь она была в этом уверена, эксцентричность.
Сейчас, глядя ему в спину, Кесси не сомневалась, что он взволнован.
Она распрямила плечи, глубоко вздохнула и тихо спросила:
– Я сделала что-то не так?
Эндрю покачал головой и, не оборачиваясь, ответил:
– Нет, Кесси.
– Я… я не ожидала… – Она запнулась, затем заставила себя продолжить: – Я не знала, что ты… уже встал и ушел.
Когда он повернулся к ней, то увидел молодость и красоту. Принятое только что решение и свежий вид жены привели Эндрю в умиротворенное состояние.
– Почему ты решила, что сделала что-то не то, Кесси?
– Потому что… Просто так, – раздумала она отвечать и отвернулась, чтобы уйти.
– Это не причина.
– Прости, – прошептала она.
– Ты не устала без конца повторять свое “прости”? – Он пересек комнату и взял ее за плечи. – Ты не должна извиняться… Отчего эти слезы?
– Вот. Ты снова на меня сердишься, – тихо ответила она.
Эндрю несколько мгновений смотрел в ее глаза, заблестевшие от слез, затем сказал:
– Думаешь, что я на тебя сержусь?
Она опустила глаза и кивнула.
Притянув ее к себе и выдохнув “Ах, Кесси! ”, он наклонился и прильнул губами к ее губам требовательно и властно.
– Ты здесь ни при чем. Я никогда не надеялся, что буду испытывать такие чувства, что буду желать. – Он дал ей почувствовать его возбужденное состояние. – Я спустился не из-за тебя. – Он всматривался в ее лицо, пытаясь разгадать ее мысли. – Я спустился, чтобы подумать.
– Ты не можешь думать в спальне?
– Обнимая тебя? Трудно!
Не веря своим ушам, Кесси прикоснулась к нему. Она провела своим пальцем по его груди и животу и остановилась у резинки его спортивных трусов.
– Могу я чем-нибудь помочь?
Его глаза на мгновение закрылись и снова широко распахнулись. Когда он улыбнулся, в них промелькнул озорной огонек.
– Очевидно, миссис Макларен, вы можете облегчить мои физические страдания.
Смелый пальчик Кесси медленно двинулся вниз.
– Приятные ощущения, – простонал Эндрю. – Мне нужны твои прикосновения, Кесси. Мне нужна ты.
– Почему бы нам не вернуться в постель? – поинтересовался Эндрю спустя некоторое время.
– Я могу спать здесь.
– Ты можешь спать где угодно и как угодно.
– Это талант.
Он рассмеялся и погладил ее живот с чувством собственника.
– Говорят, что это свойство детей.
– Почему ты продолжаешь держаться в стороне? – спросила она неожиданно.
– Потому что… – начал он издалека, – меня одолевают противоречивые чувства.
– Ты все еще считаешь меня ребенком?
– Кесси, – его тон заставил ее взглянуть на него, – сколько раз за последние двадцать четыре часа мы занимались любовью?
Вместо ответа она густо покраснела.
– Правильно. Я не занимаюсь подобного рода делами с детьми, миссис Макларен, – выразительно заявил он. – Кроме того, я не буду напоминать тебе, что ты носишь нашего ребенка.
– Значит, не надо доказывать, что я уже женщина?
– А ты доказываешь?
– Я всеми силами старалась показать тебе, что я уже не ребенок.
– Господи, дорогая, – пробормотал он, – разве тебе не хватало забот с Элизабет?
– Я должна была доказать тебе, что могу сама отвечать…
– Ты ничего не должна мне доказывать, Кесси. У меня есть глаза, и я сам вижу, какая ты мать.
– Но ты всегда злишься на меня.
– Это из-за того, что я рыжий. Разве ты не согласна с этим? И не всегда я сержусь на тебя. Иногда я злюсь на себя самого. Черт, Кесси! Этот пол такой жесткий. Перевернись. Давай переберемся на диван. Тебе помочь?
Она потянулась к нему. Он поднял ее с пола и прижал к себе. Его большая рука тронула ее щеку, медленно скользнула по шее и затем привычно легла на живот.
Кесси положила свои руки поверх его.
– Наш ребенок, – прошептала она.
– Мой, – тем же тоном ответил Эндрю.
– Твой, – подхватила она и кончиками пальцев коснулась его губ.
– Ах, дорогая, – вздохнул он. – Я ненавижу себя за утро, наступившее после ночи, когда он был зачат.
– Эндрю!
– Ш-ш, – успокоил он ее и нежно поцеловал в висок.