Длинные, хрупкие пальцы, словно невзначай дотрагивались до мускулистых рук графа, приглашая встретиться вновь.
Честно говоря, не было еще такой женщины, которая бы отвергла его ухаживания.
Подобный факт чуть не посеял в юноше зачатки цинизма: мол, все они готовы падать в мужские объятия, не потрудясь даже назвать свое имя.
Теперь же ему предстоит жениться на одном из этих легковесных созданий, с которым, по иронии судьбы, еще не довелось ни встретиться, ни поговорить. Да уж, ситуация более чем странная.
Как же молодая невеста сможет полюбить его? За что?
В человеческой душе вряд ли способно проснуться уважение, когда ее продают с молотка некоему разорившемуся графу, чье единственное достоинство состоит в огромных размерах поместья…
Юноша не привык лгать самому себе. Ему было прекрасно известно, что тщеславные мамаши местных юных невест на выданье считают его вполне подходящей партией для своих любимиц.
Следовательно, весь этот ажиотаж вызван только лишь его завидным общественным положением и знатным происхождением. Иначе зачем лорду Фрезеру стремиться выдать за нищего графа свою единственную дочь?
Да, он и впрямь лишился денег, большинства слуг. Его поля и сады заросли бурьяном, но оставался древнейший титул и легендарный замок, ставший притчей во языцех среди местного населения.
«С какой стати я должен соглашаться на такую жертву? Почему?..» — снова и снова страдальчески вопрошало его сердце.
И в который раз ответ пришел в виде расплывающихся перед глазами лиц детей: бледных, худых…
Возвращаясь из адвокатской конторы, граф рассчитал точную дату побега своего гнусного дядюшки.
Свои украденные пожитки тот начал укладывать наверняка еще, когда услышал о смерти вице-короля.
Это означало, что вот уже месяц его люди голодают, не получая даже самых необходимых для существования вещей.
От поверенного граф узнал, что, как только газеты запестрели заголовками о жестоком убийстве индийского вице-короля, Бэзил Берн как-то странно засуетился. Через две недели он покинул имение Рейнбернов.
По предположению графа, те две недели дядя ускоренными темпами продавал те жалкие крохи, что еще оставались нетронутыми, а заодно закрывал банковские счета.
Дело дошло до смешного: Бэзил Берн с настойчивостью сумасшедшего избавлялся от предметов домашнего обихода, включая даже мелкую кухонную утварь. По-видимому, он желал окончательно разорить племянника.
Теперь, когда граф получит от лорда Фрезера обещанную сумму, он по крайней мере сможет выкупить хотя бы некоторые фамильные реликвии, принадлежавшие отцу и матери.
Но вначале, конечно, нужно восстановить то, что осталось от самого замка, и навести порядок в деревне.
Владения графа были обширны и включали в себя далеко не одну деревню. Ему довелось лицезреть ужасные последствия голода лишь в ближайшей из них. Однако оставались и другие земли, находящиеся в отдалении от замка, где люди также сильно пострадали от беззаконий мистера Бэзила Берна.
Чем больше граф думал о необъятных размерах подотчетных ему территорий, тем более он убеждался, что от обещанных лордом Фрезером двадцати пяти тысяч фунтов едва ли останется хотя бы пенни.
Все это время в кабинете царила атмосфера напряженного молчания; напряженного со стороны графа и спокойно-ироничного — лорда Фрезера, так как тот, по-видимому, не сомневался в положительном ответе своего собеседника.
Лорд весьма хитроумно расставил капканы: жертве некуда было деваться.
С чувством собственного достоинства, которому мог бы позавидовать даже сам граф Мейонский, юноша обратился к застывшему в молчании Фрезеру:
— Я принимаю ваше предложение, милорд. Принимаю и благодарю за то, что в столь трудной и непредвиденной ситуации вы пошли мне навстречу, протянув руку помощи.
Произнося слова благодарности, он даже не смотрел в сторону лорда.
Само выражение сытого удовлетворения, блестевшее в глазах последнего, было непереносимо его душе.
Немного помолчав, граф добавил:
— А теперь мне нужно ехать в поместье, чтобы объявить об изменившемся положении вещей.
После короткой паузы он счел необходимым уточнить еще некоторые вопросы, касающиеся предстоящего бракосочетания:
— Надеюсь, мы обойдемся без ненужных ритуалов? Я имею в виду праздник… и все такое…
— Никакого праздника! — резко ответил лорд. — Не вижу надобности оповещать всех и вся о чисто семейном решении.
Слова лорда удивили графа, что, по всей видимости, отразилось у него на лице.