Деньги, которые теперь находятся в его распоряжении, должны пойти на нужды деревни, в помощь людям, зависящим от милости семьи Рейнбернов.
Но ведь Анселла отныне является частью его жизни, хотя их свадьба и получилась странной, — девушка даже не знала причин, побудивших отца выдать ее замуж.
Вскоре появился Марлоу, неся в руках горшочек бальзама на серебряной подставке.
— Миссис Шеферд просила передать вам, что остается всего три горшочка, не считая этого. Скоро будет нечем лечить раны, если только не приготовить еще. Она частенько помогала вашей матушке, так что толк в этом деле знает, уж будьте спокойны. Так вот, она спрашивает, может, ей сделать несколько баночек про запас?
— Отличная идея, — одобрил граф. — Передайте миссис Шеферд, что я полностью доверяю ей приготовление бальзама. Насколько мне известно, травы, которые заготовляла моя мать, до сих пор растут в саду. Стоит только хорошо поискать.
— Да, их там полно, милорд, — ответил Марлоу. — Мистер Коснат трудится вовсю. У него теперь много молодых, толковых помощников. Не успеете оглянуться, как сад начнет цвести и благоухать, станут плодоносить и фруктовые деревья.
— Замечательно, — радостно сказал граф. — Ее светлости наверняка захочется украсить дом цветами.
Марлоу улыбнулся и вышел из гостиной.
Когда дверь за старым слугой закрылась, Анселла смущенно произнесла:
— Откуда вам… известно… что… я люблю… цветы?
— А как их можно не любить? Любая женщина мечтает быть окруженной цветами. Мужчины дарят цветы красивой женщине в знак восхищения ее красотой.
Граф заметил, что обращается к Анселле так, как он имел обыкновение разговаривать с прекрасными дамами в Индии.
Он замолчал, а Анселла продолжала смотреть на него с тихим удивлением.
Граф и сам не ожидал от себя такого пыла, поэтому поспешил поскорее перевести разговор в другое русло.
— Этот бальзам обладает поистине магическими свойствами. Когда моя матушка смазывала им ранки у детей, им казалось, что пришла сказочная фея и одним лишь взмахом своего волшебного веера сняла боль.
— Надеюсь… так… оно… и будет, — произнесла Анселла. — Ночью… я не могла… сомкнуть глаз… от боли… Было… невыносимо… больно.
— Обещаю, что сегодня ночью все будет по-другому, — сказал граф.
По выражению лица девушки граф догадался, что приближающаяся ночь внушает ей необъяснимый страх.
Теперь юноше стало ясно, почему Анселла пыталась бежать: в ней вызывали страх абсолютно все мужчины.
Неудивительно, ведь единственным мужчиной, которого она знала, был ее отец, лорд Фрезер, а уж тот никак не мог похвалиться добрым отношением к людям.
Девушка и понятия не имела, что за человек ее будущий муж…
Держа в одной руке горшочек с бальзамом, граф обратился к Анселле:
— А теперь повернитесь немного, вот так… Обещаю быть очень осторожным и не причинять вам лишних страданий…
Анселла послушно, словно маленький ребенок, повиновалась его ласковому голосу.
Первым делом граф промокнул вновь выступившие на нежной шейке капельки крови.
Пятно на белом шелке свадебного платья расплылось, став! намного больше.
— Несколько пуговиц придется расстегнуть, — мягко сказал граф, — иначе мне не дотянуться до кровоподтеков. Да и платье можно испачкать.
— Служанки… увидят… платье, — испуганно прошептала Анселла.
Граф понял, что девушка опять волнуется, что обо всем станет известно лорду Фрезеру.
— Единственный человек, кто увидит состояние вашей спины и вашего платья, это миссис Шеферд.
Он несколько секунд помолчал, а затем ласково продолжил:
— Миссис Шеферд живет в замке с самого моего рождения, вот уже двадцать семь лет. За это время она стала членом семьи, ни больше ни меньше. Наши радости — ее радости, наши печали — ее печали.
— Это… значит… что… она… тоже… ненавидит… моего… отца? — медленно проговорила Анселла. — Ведь… ваш… отец… ненавидел… его.
— Да, это так, — согласился граф. — Вот поэтому вам и нечего бояться. Вы моя жена, и вы здесь под надежной защитой.
У Анселлы вырвался легкий вздох облегчения.
Тем временем граф очень нежно расстегнул верхние пуговицы на платье девушки.
Открывшиеся его взгляду кровоточащие следы, оставленные хлыстом лорда Фрезера, ужаснули бы любого.
Граф нежно промокнул выступившую кровь, а затем аккуратно нанес на раны целительный бальзам.
Анселла несколько раз вздрагивала, — видимо, прикосновения причиняли сильную боль, — но усилием воли ей удавалось сдерживать крик.