Человек, читавший газету, поднялся с табуретки навстречу посетителям. Это был метис с необычно длинными дредами, рассеянным взглядом и сеточками глубоких морщин по уголкам глаз; с одной стороны лица кожу изуродовал давний ожог.
– Добро пожаловать к Жабару. Ищете что-то особенное?
На верхних резцах у него были золотые коронки.
– Ищем книгу для дневниковых записей. Из хорошей бумаги с водяным знаком в виде пентаграммы… – Лудивина внимательно следила за реакцией метиса и мгновенно уловила изменение в выражении его лица: взгляд тотчас сделался острее. Такие мелочи от нее не ускользали. – Похоже, вы понимаете, о чем я говорю.
– Кто вы такие?
Сеньон показал жандармское удостоверение:
– Парижский отдел расследований. Мы тут по делу об убийстве.
– Так что не утруждайте себя выдумыванием баек, Жабар, – подхватила Лудивина. – Либо вы ответите на наши вопросы здесь и сразу, либо закроете лавку и поедете с нами, но это будет начало очень неприятного периода вашей жизни.
– За что? Я ничего не сделал!
– Мы бы охотно поверили, да вот только на месте преступления найдена одна из ваших поделок.
Жабар нервно тряхнул головой:
– Я так и знал, что из-за этой книжки у меня будут проблемы! Слушайте, мне не нужны неприятности, я дорожу своей репутацией. Все, что я делаю, – законно, ясно?
– А книга?
Мастер неловко переступил с ноги на ногу и снова покачал головой:
– Это был особый заказ.
– От постоянного клиента?
– От одного типа, который заглядывает ко мне время от времени. Однажды утром он явился сюда и попросил сделать ему дневник, вроде тех, что лежат на витрине у вас за спиной, но чтобы бумага была с пентаграммой, а переплет, мол, надо обтянуть материалом, который он принес. Сказал, это «шкура», но я сразу понял, что она принадлежала не животному. Я же не идиот!
– А вы не доперли своим выдающимся умом, что нужно позвонить в полицию? – жестко спросил Сеньон, решив надавить на свидетеля. Он, как и Лудивина, по опыту знал, что честные граждане, если их загнать в угол, имеют обыкновение сразу выбалтывать всю подноготную, чтобы оправдаться перед законом, поскольку надеются, что это освободит их от любой ответственности.
– Он заверил меня, что кожа взята у добровольцев, которым за это заплачено.
– Вам он тоже заплатил, и неплохо, я полагаю?
– Ну не то чтобы неплохо…
Лудивина пока не верила ни единому слову Жабара. Он определенно согласился выполнить работу и не задумываться о происхождении переплетного материала в обмен на приличное вознаграждение. По крайней мере, стало ясно, что у Чудилы были деньги, и наверняка это был процент за посредничество между бандой Жозефа и свежевателем из Лилля.
– Как зовут заказчика? – спросила она.
– Он представился как ГФЛ, платил наличными. Это все, что я о нем знаю, клянусь!
– ГФЛ, – повторила Лудивина странную аббревиатуру. И поморщилась. ГФЛ – инициалы Говарда Филлипса Лавкрафта, американского литератора, которому приписывают авторство таинственного «Некрономикона». Какое, однако, чувство юмора… – Как он выглядит?
– Невысокий, длинные черные волосы, пирсинг с ног до головы, татуировки на шее и на руках. Короче, фигура заметная.
– Такое же описание дал Жозеф, – кивнула Лудивина Сеньону и снова перевела пристальный взгляд на торговца, который посматривал на двух жандармов внимательно и с опаской. Она решила еще немного поднажать: – Вы ведь знаете о нем гораздо больше, чем сказали, Жабар. Либо вы сейчас же выкладываете все, что вам известно, либо я закрою эту лавочку и камня на камне не оставлю от вашей репутации. Клянусь, после того как я поговорю с местными управителями, вас вышвырнут с рынка на все четыре стороны, чтобы вы не позорили торговое заведение.
– Но я ни в чем не виноват, честное слово!
– Ваша книга лежала рядом с трупом на месте убийства, – поддержал Сеньон напарницу в ее игре. – Если учесть вашу специализацию здесь и некоторые особенности преступления, поверьте мне, нам легко удастся установить связь между вами и тем сатанинским зверством.