Впрочем, я и не просила, не стоит испытывать терпение Лота так уж сильно, можно и пережать.
- Санджин, - сухо поздоровалась я.
- Маша! - и столько в этом возгласе было тоски, необузданного желания, что я в какой-то момент даже дрогнула, сердце екнуло. Тело вспомнило его ласки, разум заботу, душа нежность. Но… Я удержала Лота за руку, не дав уйти. Я не хочу тайн между нами. Лот послушался, Санджин помрачнел и весь подобрался.
- Скажи, когда по приказу твоей матери надо мной производили манипуляции по введению плода в искусственный сон, ты знал, что это может быть опасно для ребенка, что это может убить его? – строго спросила я.
- Да, но риск был минимальный, – невнятно промямлил Санджин.
- А почему не убили плод сразу? – рыкнула я.
- Побоялись. В тебе очень сильный дракон. Прервав беременность на таком большом сроке, мы могли убить тебя, - глухо признался Санджин.
Мне стало противно.
- Скажи, какое право ты имел так поступать со мной? Как у тебя совести хватило позволить так издеваться над беззащитной женщиной? Ведь ты же добрый по натуре! Или я ошибаюсь? Ты садист, который сначала бьет, а потом утешает, и все это во имя блага жертвы? Только ты пожалуй забыл, что подобного рода отношения строятся сугубо на взаимном согласии, а я для себя роль жертвы не выбирала, - выплеснула свой гнев я.
- Я поддался влиянию матери, я всегда был ментально слабее ее, - гулко выпалил Санджин, сжимая кулаки на решетке.
- А тебе не было противно от самого себя? Каждый день говорить слова любви нелюбимой женщине, врать, изворачиваться, гладить живот с чужим ребенком внутри, - горько спросила я. Ведь я так верила ему.
- Нет, не было! – звонко ответил Санджин - Я жил с любимой женщиной и принял чужого ребенка. Все, что касается моих чувств к тебе - не было ложью!
- Тогда почему тебе не приходило в голову сказать мне правду, помочь? – со вздохом спросила я.
- И отдать тебя другому? – горько воскликнул огненный.
- Х-мм. О чем это я? Дракон и альтруизм понятия несовместимые. Да еще и матушка поддерживает, - иронично ответила я.
- Нет, все не так, - поспешно затараторил Санджин - Я пошел против матери, просил отпустить нас, но она не послушалась, заключила меня под стражу.
- И как ты представлял нашу совместную жизнь? Ты не задумывался, что тайное рано или поздно становится явным? Что было бы потом? Ворованное счастье редко длится долго!
- Но ты была со мной счастлива, даже не отрицай! – не отступал Санджин.
- Да, была, – призналась я под тяжкий вздох Лота.
- И можешь быть! Да, я был неправ! Я допустил много ошибок! Прости меня, но не перечеркивай нашу историю! Я все тот же Санджин, и не устану повторять тебе, что люблю тебя, только если ты позволишь, - умоляюще закончил огненный.
Я не стала продолжать его агонию. Хватит. Как бы там ни было, но Санджин имеет право на достойное расставание.
- Я прощаю тебя, но ничего не смогу забыть. Я бы на многое могла закрыть глаза, но ты подверг опасности жизнь моего ребенка, я всегда об этом буду помнить. Я желаю тебе счастья Санджин, и я не устану повторять это каждый день, - глядя ему в глаза, тихо сказала я.
- Маша, значит мне конец? – сквозь зубы процедил дракон, выпрямляя спину.
- Нет, не конец. Тебя будут судить. Извини, но ты, мягко говоря, сильно нарушил законодательство, здесь я ничего поделать не могу. Пускай и косвенно, под влиянием Зариши, но ты причастен. Я постараюсь смягчить наказание, учитывая обстоятельства. А дальше ты будешь жить, творить, радоваться, только без меня, - закончила я.
- Я не смогу, - прошипел огненный.
- Сможешь, - я постаралась вложить в свой голос как можно больше уверенности - Я не хочу между нами вражды. Не хочу недомолвок. Прости и ты меня, Санджин. Я была неважной женой. И я скорблю вместе с тобой, потерять мать большое горе
- И что останемся друзьями? – насмешливо выдал Санджин.
- Нет, друзьями мы не станем никогда. Ну, какой ты мне друг? Мы не дружили, мы любили. Давай, просто останемся друг для друга хорошим воспоминанием и перечеркнем все плохое. Во всяком случае, для себя - я так и сделаю. Постараюсь.
Санджин не ответил, он отвернулся и лег обратно на койку, устремив взор в потолок.
Я постояла немного, завернулась и ушла, на лестнице я осела на ступени и расплакалась, горько, безутешно, навзрыд. Теплые руки Лота подхватили меня:
- Маш, дэри, ну, перестань. Хочешь, будем жить втроем? Хочешь, отпущу его? Ну, что ты хочешь? Я все сделаю, только не плачь, не изводи себя. Не надо!!!!
Не знаю, сколько я плакала, Лот уже устал меня уговаривать, стражники пригасили верхние фонари в коридоре.