После мотолетов были легкие аэромобили. А вот уже потом в схватку ввязался господин Итсхаш на мощном долокаре. На гоночном поле творился настоящий Армагеддон. Огромные машины безжалостно подрезали друг друга, и даже шли на таран, я невольно вздрагивала, отыскивая глазами массивную машину Лота. По идеи не надо было, какое мне дело до Итсхаша? А вот сердце требовало свое, все же я уже не могла воспринимать Итсхаша как совершенно чужого, волей неволей приняла в свой круг, пускай как помесь недоребенка и узурпатора в одном флаконе. Более того со скрежетом приходилось признать, ближний круг - для меня это серьезно.
Итсхаш победил с большим отрывом, лично я не была удивлена. Платформы плавно опустились. А вот, что меня порядком поразило, это то что, он, раскидав весьма привлекательных поклонниц, явился за похвалой ко мне. Ну, и что мне делать? Кинуться к нему на шею, как-то не тянет. Но толпа давит своим вниманием, и я понимаю, что своей холодностью ставлю Итсхаша в неловкое положение. Единственное что я нашлась сделать - это подергать с извиняющей улыбкой ремни.
Итсхаш тут же подлетел ко мне, освободил от пут, и пылко прижал к груди. За что я ему в душе, где-то очень глубоко, была благодарна, сама я была на такое действо не способна, ни эмоционально, ни физически. А так он меня избавил от ненужной мне рефлексии из-за чувства непонятной вины.
А дальше были выпивка и танцы. От первого я отказалась, на второе меня никто не приглашал. Пока Итсхаш оторвавшись, в конце, концов, от диалога с внеочередной поклонницей, не обратил на меня внимание. Впрочем, зря я жалуюсь, восторженное общение с драконницами отнюдь не мешало Итсахашу всё время обнимать меня, как пьяница фонарный столб.
- Маша, потанцуешь со мной? – вкрадчиво спросил он.
- А Вы умеете? - с сомнением спросила я.
- Увидишь, - загадочно усмехнулся дракон.
О боже, это был не танец! Медленная, искусная пытка. То жидкое пламя, что прошивало мои мышцы сладкой истомой, то дикий взрыв, заставляющий прогибаться мое тело на грани возможности. Итсхаш не просто танцевал, он вёл, заманивал, и доминировал. Мое истосковавшееся по движениям тело, со стоном наслаждения следовало за ним. Я испытывала восторг сродни оргазму, следуя движениям Итсхаша, подчиняясь им, растворяясь в нём. Ведь в танце ведет партнер, а в Итсхаше я встретила идеального.
«Поздравляю тебя, Маша, с очередным витком мазохизма, ибо тебе понравилось, и тело однозначно сказало: да. Только вот вряд ли Итсхаш захочет участвовать в турнирах. Скорей захочет другого: сиюминутного и ни к чему не обязывающего, а оно тебе надо?» - в абсолютно растрепанных чувствах я сбежала от дракона под сень деревьев, растущих вокруг поля. Тело ломило, дыхание сбилось. Хотелось кого-то убить, сломать что-нибудь, настолько я была зла на себя.
- Мне не нравится, эта худосочная корова танцует лучше, - неожиданно громко, раздалось у меня за спиной.
Я медленно обернулась, передо мной стояла невысокая драконница весьма внушительных габаритов и достоинств. Вот уж кому подходил синоним коровка наилучшим образом.
«Какого, черта лысого, я должна позволять непонятно кому оскорблять себя?»- вспыхнула я, моё черное настроение пошло на новый виток.
- Ошибаетесь, юная госпожа. Я вам не конкурентка. Вы самая видная корова, а я в другой весовой категории. Так, что можете, быть покойны, на поле среди пасущихся телок вам нет равных, - отчеканила я.
- Да, как ты смеешь?..... Ой, масюсичек! Почему так долго не навещал меня? Твоя кошечка соскучилась, – собрав губки гузочкой, пропищала коровка недовольно скривившемуся Итсхашу.
- Линерна, что происходит? Почему ты решила, что можешь повышать голос на мою унд-лелею? Тебе статус невесты глаза застелил? – ничуть не проникнувшись щебетаньем коровки, строго спросил дракон.
- Но масюсичек, она мне нагрубила, - обиженно провизжала драконница. Нет, она, пожалуй, не коровка, а поросенок. Впрочем, о вкусах не спорят. Пышные параметры невесты Итсхаша, оставили в душе двоякие ощущения. С одной стороны меня пронзило чувство острого облегчения. Судя по габаритам Линерны, мои худосочные прелести никогда не привлекут дракона. А с другой стороны, испытала чувство плохо скрытой досады. И это пугало. А снаружи меня давил смех.