— А разве перебор не только в картах бывает? Твои же слова, папочка.
— А я от своих слов не отказываюсь, — утвердительно качнул головой отец и, секунду помедлив, добавил. — Только знаешь ли ты, Артём, как эта игра называется?
— Мне это малоинтересно! — недовольно пробурчал и сел на край кровати, уткнувшись лицом в ладони.
То, что мой отец бывший шулер и владелец сети Казино, ни для кого не секрет. Карты — это его стихия. Но играть за большим столом на деньги, теперь не его прерогатива. Он давно стал уважаемым человеком и крупным авторитетом в нашем городе. Теперь в его руках тасуется совершенно другая колода и ведутся другие, взрослые игры, но, прилипшее в прошлом прозвище, по-прежнему наводит на людей страх. В переулке каждая собака знает, кто такой Козырь, но мало кто знает его настоящее имя — Алексей Васильевич Шолохов.
— А зря, — папа взял с моего стола бутылку воды, сделал большой глоток и продолжил, скривив тонкие губы в фирменной хищной улыбке. — «Очко» она называется, сынок. Очко! И это как раз то место, где ты очень скоро окажешься, если я не предприму меры.
— Даа, папа! — широко зевнув, усмехнулся. — так тонко и грамотно меня ещё никто в задницу не посылал.
— Нет, Артём. Ты сам туда лезешь. По собственной воле! А я как раз пытаюсь тебя от туда вытащить, — как всегда в своей спокойной, но строгой манере продолжил отец. — Ты хоть представляешь, сколько мне пришлось этому майору денег выложить, чтобы он дело на тебя не заводил?
— Уже больше недели прошло, теперь до конца жизни меня будешь пилить?
— Додумались же, патрульную машину камнями закидать. Как такое только в голову-то пришло, умники, твою мать!
— Не камнями, а ледяным снегом, — поспешил ответить в своё оправдание и, ещё раз скучно зевнув, поднял на отца сонные глаза. — И я тебе уже говорил, что это получилось случайно!
— Случайно говоришь… — приподняв брови, задумчиво произнес родитель и бросил передо мной пустую дорожную сумку. — Может ты и каток угнал случайно? И витрину на центральном перекрестке разбил? И в ресторане официанток лапал тоже случайно?
Вот же стерва! Нажаловалась, значит. Вообще-то она и сама не против была. Глазками мне как в тире стреляла. А с катком, так это вообще давно было. Уже почти пол года прошло. И, между прочим, я за это уже поплатился. Почти две недели ходил с фонарём под правым глазом, улицы подсвечивал. Вспомнив, даже усмехнулся, глядя на хмурого отца:
— Ну, вообще-то, это не только моя вина. Это все плохая наследственность, батенька. Видишь ли, гены штука очень серьезная, против них ну никак не попрешь.
— Как долго ещё ты в похлёбку мне гадить собираешься? — впервые с таким злым блеском в глазах и с гневным тоном обратился ко мне отец.
Ух, теперь я понимаю, почему его имя звучит устрашающе для существенной массы населения нашего города.
— Мне уже надоело за тобой все это дерьмо расхлёбывать, поэтому сейчас ты берёшь эту чертову сумку и аккуратно складываешь туда все самое необходимое. Будем из тебя человека делать! — строго приказал и развернулся к выходу.
— Внеси хоть немного ясности, куда мы едем? — уже без доли шутки спросил я, находясь в полном шоке от открывшихся перспектив, и, взяв с пола сумку, двинулся к гардеробной.
— В ссылку, — коротко ответил отец и хлопнул дверью, бросив напоследок. — Не забудь учебные принадлежности.
А вот это уже интересно! Неужели в интернат?
На сборы мне потребовалось чуть меньше часа. За думками время пролетело незаметно, и я впервые взглянул в экран телефона, чтобы тут же зло бросить его обратно на тумбочку.
Пять утра. Он что, издевается?
Интересно, а плавки брать? Ну, судя по настроению отца, летим мы точно не в Тайланд. Иначе бы он не был таким хмурым. Кто же негодует по такому поводу, согласитесь. Вот и я так думаю. Но плавки все-таки прихватил. А вдруг.
Застегнув последнюю молнию сумки, бросил ее к выходу и отправился в холодный душ, где, наконец, окончательно проснулся. Поправил как надо свой творческий шухер на голове и воспользовался любимым парфюмом. Так, на всякий случай.
— Ну что, готов? — за дверью послышался голос папиного помощника, и я тут же отозвался.
— Иду, — войдя в комнату, пожал парню руку и с дельной улыбкой задал вполне рациональный вопрос. — Илюх, ты случайно не знаешь, куда он меня отправляет?
Илья Жулебин уже много лет работает на отца, и ещё ни разу я не замечал за ним подлых поступков. Он был мне почти как друг, но с такими друзьями я был предельно аккуратен. Неизвестно, сколько моей ценной информации могло потом слиться отцу.