Она быстро догнала и молча шла рядом, легко выдерживая мой, специально увеличенный, темп. Я никогда не был очень уж разговорчивым человеком, но почему-то хотелось сейчас с ней поговорить. И если бы она не была такой колючей, обязательно завел бы разговор. При всей ее вредности и явно плохом характере, она почему-то привлекала меня. Забавная была, необычная. Такая никогда не подойдет к мужику и не скажет: "Ты мне нравишься, а я тебе?" Такую завоевать нужно.
Так, Саша, спокойно. Оно тебе не нужно! От женщин одни беды.
Не замечая, а может просто не чувствуя в нас угрозы, через тропинку, натоптанную по пути к воде туристами, прямо наперерез нам, полз достаточно крупный уж. Не знаю, как она могла его не заметить! Я хотел, но не успел предупредить. А Плащевская широко шагнула, поставив ногу рядом с ни о чем не подозревающей змеей, наконец заметила ее и заорала благим матом:
- Змея! Мамочки!
Перепуганный уж, бешено извиваясь, унесся в гущу леса, а Плащевская кинулась мне на шею и прижалась всем своим разгоряченным, дрожащим телом. И мне было смешно. Поначалу. Пока я не осознал, что я сам, своими руками обнимаю ее. Пока не уткнулся носом в ее шейку. Этого, кстати, можно было и не делать. Это никак не могло помочь ей успокоиться! Но хренова физиология все решила за меня. Я бы, конечно, больше ничего не предпринял. Да только она прошептала, чуть касаясь губами моей кожи на ключице:
- Саша, она ушла?
И меня перемкнуло. Я и сам не понял, зачем, почему это делаю. Просто приподнял ее подбородок пальцем и поцеловал.
Это, конечно, был не первый в моей жизни поцелуй. И не сотый даже. И почему он так завел меня, я и потом понять не мог. Да только она не отталкивала (правда, и не отвечала), а я все не мог оторваться. Целовал, трогал своим языком линию ее зубов, проводил им по мягкой, красиво очерченной, нижней губе и чувствовал, как покрывается испариной лоб. И разум не возвращался! Пульс ритмично бился горячими толчками в виски. Что это со мной такое? Руки поглаживали ее спину, прижимая ближе, теснее...
Очнулся только тогда, когда она, обхватив ладонями мое лицо, удержала на месте, отодвинувшись. Я по инерции потянулся к ней снова! И услышал спокойный голос:
- Целуешься ты, конечно, классно. Только очередной походной подстилкой я не буду.
Я молча подхватил с земли все три канистры и пошел дальше, ругая себя последними словами за такую глупость. Идиот! Если тебе просто секса захотелось, то есть же другие, нормальные женщины - вон, Юлька вчера сама предлагала. Подошла после общего сбора в беседке и сказала что-то вроде того:
- Александр, вы - интересный молодой человек, в моем вкусе. Как относитесь к романам на работе?
И что я ответил?
- Отрицательно.
А что теперь-то делаю? Да на хрен всё! Вообще больше в сторону Плащевской не посмотрю! Вон, подружка ее - Маруся, красивая, милая, нежная девушка. Такая стебаться и язвить по поводу и без не станет!
Хотя, может, Плащевская и права в чем-то. Что я могу ей предложить? Только тот самый, пресловутый походный секс. Не женитьбу же в самом деле? Я еще о подлости своей бывшей не забыл! И вряд ли когда-нибудь забуду.
Каково же было мое удивление, когда возле родника, Женька догнала меня. Я думал, что она пойдет назад, попытавшись тем самым насолить. А она вдруг спросила спокойным тоном, будто ничего между нами и не произошло десять минут назад:
- Вот интересно, кто в такой глуши, в лесу расчищает все? Кто такие колодцы делает?
В этом месте, действительно, была оборудована, как говорил мне сам ее создатель, криница. В землю, где бьет ключ, вкопана труба. Поэтому вода из меловой горы бежала всегда чистая, прозрачная. А чуть ниже под трубой закопано бетонное кольцо, которое имело небольшое отверстие чуть выше середины. Получается, что вода, набираясь до определенного уровня, вытекает и бежит голубой лентой через луг, раскинувшийся по другую сторону от холма. Поэтому в колодце-кринице она никогда не застаивается.
- Живет тут лесник один. Владимир Малышев его зовут. Он сделал. Сейчас он уже старик, живет в сторожке на краю деревни. А когда-то в молодости, здесь у родника, встретил он девушку. Да только не решился подойти к ней, познакомиться. Весь следующий день прождал ее. Она не пришла. И потом снова ждал. Пришла она только через неделю. Села возле родника и заплакала. Ну Владимир и вышел, спросил, что у нее случилось? Она рассказала, что осталась сиротою, дом родительский махинацией какой-то тётка сумела себе прикарманить, а ее саму гонит прочь. А идти-то некуда - никого, кроме тётки этой, да ее детей, у девушки не осталось. Ну, Владимир и предложил ей у него в избе пожить. Она не сразу, конечно, но согласилась.