— Поможет с чем? — голос скатился в шёпот.
Он, не отводя взгляда, чуть подался вперёд и коснулся пальцем её щеки, заставив Гермиону задержать дыхание. От тепла его прикосновения кожу приятно покалывало, сердце на секунду замерло…
— С этим, — выдохнул он ей в рот, перед тем как коснуться губ.
========== Глава 3. Тайна “секретного” задания. ==========
Гермиону обдало жаром. Будто внутри взорвался какой-то снаряд, или произошло извержение вулкана, и сейчас кипящая лава разливалась по клеткам, заставляя тело гореть огнём. Годы дружбы, где вначале теплилась, а потом умерла надежда… Годы разлуки, пронизанные попытками забыть… Всё смешалось в этом вихре удовольствия, подхватившим её, лишившим опоры, едва губы Гарри коснулись её.
Она словно остолбененла. То ли от неожиданности, то ли от шквала новых ощущений. Гарри хватило мгновения, чтобы осознать отсутствие сопротивления. И за этим, почти невинным поцелуем, последовал следующий, который, как она и предполагала, был абсолютно другим: голодным, дерзким, ненасытным, сметающим последние сомнения подобно океанским цунами.
Его губы ещё сохранили характерный тяжеловатый вкус Каберне, он сам был подобен этому дорогому вину, с годами становившемуся только лучше, ярче, выдержанней и дороже. И разум Гермионы Грейнджер впервые в жизни заткнулся. Она не хотела думать, анализировать, строить планы… Она всеми фибрами души желала чувствовать. И в этот момент её как раз целовал мужчина, способный заставить испытать всю остроту, все оттенки удовольствия. Тот простой факт, что это был Гарри, уже давало ему огромное преимущество перед любыми конкурентами. И она ответила… Со всей страстью, на которую была способна, вкладывая в свои поцелуи и прикосновения всю горечь ожиданий и разбитых надежд, все невыплаканные слёзы и несказанные слова.
Он потянул её на себя, посадив сверху и пока изящные пальцы ловца возились с поясом халата, уткнулся лицом в шею, проведя по ней языком… Издав стон, Гермиона зарылась в его непослушные волосы и прижалась ещё ближе. Мужские руки скользнули под полы халата и слегка сжали её грудь, которая от возбуждения приобрела сверхчувствительность. Эта сладкая пытка была почти невыносимой. Гермиона слегка отстранилась, заглядывая ему в глаза. Казалось, они стали чуть темнее и буквально завораживали, гипнотизировали, лишали сопротивления, словно взгляд Василиска, побежденного Гарри на втором курсе. Сейчас он сам напоминал ей этого опасного смертоносного змея. Она улыбнулась и медленно переключилась на пуговицы мужской рубашки. Одна… вторая… третья… Его тело было жилистым, крепким и загорелым. Поджарым, как у хищника, в любой момент готового к броску.
Гарри закрыл глаза и откинул голову назад, тяжело дыша, давая Гермионе возможность действовать, изучать, наслаждаться… Пуговицы закончились, и она распахнула рубашку, прильнув ладонями к рельефному животу, медленно поглаживая каждую мышцу, каждый знакомый и не знакомый шрам…
Проклятье! Ну почему у Гарри Поттера нет недостатков?
Мысль, мелькнувшая в голове, тут же испарилась. Конечно же, недостатки у него были, как и у любого живого человека. Просто Гермиона пропускала всё, касающееся Гарри, через особый фильтр восприятия, который словно по велению волшебной палочки, превращал их в достоинства… Когда её пальцы скользнули под ремень брюк, куда уходила дорожка тёмных волос, выдержка Гарри закончилась. Он шумно втянул воздух, и Гермиона не успела опомниться, как оказалась на диване, прижатая сверху сильным мужским телом. Требовательные губы буквально впились в её рот, язык творил что-то невероятное, подчиняя, показывая, кто же, всё-таки, ведёт в этом танце страсти. Кровь кипела, её тело перестало ей принадлежать. Халат был распахнут, затвердевшие соски касались груди друга, а его ладонь по-хозяйски проникла под резинку её белья, которое давно было влажным от возбуждения.
— О, Мерлин, — почти прорычал он, немного отстранившись. — Где были мои глаза раньше?
Потом резко поднялся, сбросил туфли и принялся расстёгивать пряжку ремня. Гермиона тоже встала. Шёлковый халат соскользнул по плечам, обнажая бархатистую кожу и гордо торчащие холмики грудей. Открывшийся вид, заставил Гарри прерваться и притянуть её к себе, до боли впиваясь пальцами в хрупкое стройное тело.
Его голодные поцелуи пьянили, лишали сил, заставляли проваливаться в бездну непередаваемых ощущений, восходить на новые вершины блаженства. Она очнулась только тогда, когда поняла, что они добрались до спальни, оставляя на полу дорожку из остатков одежды. Сумасшествие, наваждение, сметающая всё на своём пути, страсть… Гермиона никогда не испытывала это настолько остро и сильно. Прошлый опыт, каким бы удачным он ни был, не шёл ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Она даже не подозревала, что способна на такое: терять голову, отдаваться без остатка, тонуть, не имея намерения спасаться, пылать, желая сгореть дотла.
Гарри подтолкнул её к кровати и навис сверху. В горле пересохло, кожа, казалось, сейчас начнёт искрить в тех местах, где её касались его ладони. Барьер в виде дружбы, заметно расшатанный годами разлуки, мгновенно рассыпался на миллионы осколков. Как и сама Гермиона. Его губы переместились на шею, ключицы, грудь… язык играл с горошинами сосков, потом спустился ниже, вырисовывая на животе витиеватые узоры, заставляя её кричать, стонать, выгибаться и просить о чём-то. Мир уменьшился до размеров номера в отеле, вернее, одной комнаты или даже кровати… Картина перед глазами теряла чёткость, и Гермиона закрыла их, полностью отдавшись волшебным ощущениям.
Он уткнулся носом в её живот, чуть прикусив кожу, и проник пальцем внутрь, заставив её в очередной раз вскрикнуть. Она была настолько влажной, что почти не ощущала этого вторжения. Вторая ладонь Гарри беспрепятственно гуляла по тем местам её тела, до которых могла дотянуться. А когда его язык скользнул по набухшим складкам и нащупал чувствительный бугорок, Гермиона выгнулась дугой, с силой вцепившись в его волосы. Её сердце рвалось из груди, а на глазах выступили слёзы от переизбытка чувств. Сладостное напряжение нарастало. Гермиона металась по кровати, и лишь крепкая хватка Гарри не позволяла ей соскользнуть на пол. Наконец, внутри что-то взорвалось, будто образуя свою мини-вселенную из миллиардов искр удовольствия, разлетевшихся по её телу.
Она затихла и влажными глазами уставилась в потолок, осознавая произошедшее. Это был не просто секс, ею двигала ни сиюминутная страсть и ни желание разрядки из-за длительного отсутствия отношений… Всё было глубже и серьёзнее… Её не убиваемая юношеская любовь оказалась живучее Волан-де-Морта. И вырвалась на свободу, пробив стены крепости, старательно возводимые разумом год за годом.
— Ну… ты что? — очнувшись, Гермиона увидела перед собой лицо Гарри. Он, наверняка, заметил слёзы в её глазах. И скорее всего, испугался… Конечно, разве нормальные женщины рыдают после головокружительного оргазма?
Сил на разговоры не было, и Гермиона просто притянула его к себе для поцелуя. Его губы ещё имели её вкус, и он был нешуточно возбуждён, хотя на этот раз целовал её медленнее и нежнее, давая время восстановить силы. Затем перекатился на бок увлекая Гермиону за собой…
Так она оказалась сверху, чувствуя себя хозяйкой положения. Он закрыл глаза и тяжело вздохнул. Гермиона просто смотрела… стараясь запомнить каждый сантиметр его возмужалого, загорелого лица. А потом целовала: пылко, неистово, жадно… Всего… Гарри был её мечтой, тайным опасным желанием, пугающим иногда её саму. И вот сейчас он здесь, в её руках, обуреваемый неутолённой страстью… Её губы изучили каждую мышцу на его груди, спустились на живот, медленно двинулись ниже, пока не поймали в плен символ мужского возбуждения. Гарри застонал и зарылся пальцами в её волосы, ещё немного влажные после душа. Она обвила языком головку и позволила ему проникнуть глубоко в рот, желая подарить удовольствие, подобное тому, которое недавно испытывала сама. Размеренные ритмичные движения заставили уже его застонать. Гермиона немного помогала себе рукой. Брала, ласкала, сводила с ума… Горячие губы и круговые движения языка быстро привели его к разрядке, и он излился со стоном ей прямо в горло. Гермиона облизнула губы и улыбнулась. Скажи ей кто-нибудь в юности, что такой вид секса может быть приятным, она бы повертела у виска. Сейчас же, прижатая к телу Гарри и захваченная для новой порции поцелуев она поняла, что снова нешуточно возбуждена.