— Добро пожаловать в университетский городок и парк Монсури! — громко объявил сопровождающий — седой, кудрявый, чуть полноватый француз с колоритными усами — и галантно склонился в сторону двери. Его речь показалась Ольге более разборчивой, чем болтовня людей, которые сновали в аэропорту. А может, он просто старался говорить почище — специально для иностранцев.
В автобусе царила веселая суета, все протискивали свои чемоданы к выходу, по-французски благодарили шофера. Каждому из прибывших усатый сопровождающий выдавал маленькие складные схемки города с маршрутами автобусов и метро.
Ольга сошла со ступеньки автобуса, поставила на землю чемодан и вдохнула теплый, пахнущий разогретой зеленью воздух. Ну вот, наконец! Сбылась ее давняя мечта. Она ступила на парижскую землю!
2
Здание университетского общежития было старой постройки с высокими потолками и просторными комнатами. В холле на первом этаже располагались киоски, в которых можно было купить всякие мелочи — сигареты, мыло, свежие газеты. Когда их группа шумной стайкой набросилась на киоск с мороженым, в холле появился улыбающийся молодой блондин, видимо, комендант. Он подошел к их руководительнице и церемонно поцеловал ей руку.
Они немного поговорили, после чего Елена Николаевна объявила, что их группе предоставляют несколько комнат на верхнем этаже. Затем она зачитала по заранее составленному списку, кто с кем будет проживать. Ольгу поселили с рыжей Натали. Она хотела было расстроиться, но потом подумала, что особого выбора у нее все равно нет.
— Итак, camarades, — сказала Елена Николаевна, — даю вам два часа на умывание-одевание. После этого все спускаются в холл и нас ведут знакомиться с местной столовой. А для начала познакомьтесь, — продолжила она уже по-французски, — это Жак Дюшан, хозяин нашего милого домика. Сейчас он проводит вас на четвертый этаж и выдаст ключи.
Наверх вела широкая, застеленная ковром лестница. От каждой лестничной площадки в две стороны расходились длинные коридоры, вдоль которых тянулись вереницы дверей. Не переставая лучезарно улыбаться, Жак Дюшан вручил им с Натали два ключа от одной из комнат, на каждом из них красовался брелок с символикой университета.
Входная дверь вела в небольшой холл, который расходился еще на три двери.
— Похоже на наши общежитские блоки, — сказала Натали, — только у нас в них селят по шесть человек…
За одной из дверей оказался туалет, за другой — просторная ванная с застекленной душевой кабиной, а за третьей — комната. Она была довольно большой и выходила окнами в скверик с чугунными скамейками. «Здорово, что здесь высокие потолки, — подумала Ольга, оглядывая светлые стены, — прямо как дома у бабушки». Интерьер здесь был скромный, но вещи подобраны со вкусом. На окнах висели белые пластиковые жалюзи. По обеим сторонам стояли аккуратно заправленные плюшевыми покрывалами кровати — Натали выбрала бордовое покрывало, а Ольга — рыжее. Кроме этого, в комнате имелись встроенные шкафы, большие зеркала и два удобных рабочих места с мягкими стульями. Между ними стоял аквариум, в котором тихонько бурлила вода и плавало несколько оранжевых рыбок. На крышке стояла баночка с кормом и валялось несколько речных ракушек.
— Интересно, кто приносит им корм? — недовольно сказала Натали. — И вообще, откуда они здесь взялись?
— Наверное, кто-нибудь из прежних обитателей их завел, а забрать с собой не сумел, — предположила Ольга. — Теперь они просто передаются по наследству.
— Романтическая история, — закатила глаза Натали, которая уже успела вывалить из своего чемодана половину вещей. — У нас тут забот других нет, как кормить этих тварей…
Ольга промолчала.
Она быстро скинула с себя одежду и приняла душ. Свежая и с мокрыми волосами, она улеглась в синем шелковом халате прямо на покрывало. Натали ушла мыться, и Ольга блаженствовала в одиночестве. Теперь у нее было время рассмотреть их жилище получше. На стенах висело несколько плакатов с надоевшими еще на университетских вечерах поп-группами — «Оттаван», «Спейс» и «Дип Пепл». Тоже, наверное, остатки от «романтических» предшественников. За окном чирикали птицы, раздавались чьи-то бодрые голоса. «Неужели я в Париже?» — в который раз недоверчиво спросила сама себя Ольга. Все ее существо требовало доказательств…