Выбрать главу

— Мадемуазель, вы тоже можете приклеить какую-нибудь купюру на стену нашего кафе. Говорят, это приносит счастье. А некоторые это делают для того, чтобы потом сюда вернуться…

«Интересно, как это он сразу определил, что я не парижанка? — подумала Ольга. — Впрочем, наверное, у них здесь глаз наметанный».

— Спасибо, месье, — отозвалась она. — А я могла бы выпить у вас чашечку кофе?

— О, конечно, у нас чудесный кофе и еще есть пирожные, залитые малиновым желе со свежим персиком.

У Ольги потекли слюнки. Разве могла она устоять перед таким соблазном?

В кафе царила приятная прохлада, — видимо, работали кондиционеры. В небольшом помещении стояли маленькие деревянные столики и вокруг них пестрые плетеные стулья. Две стены были обклеены бумажными деньгами. Ольга села за столик, и к ней сразу же подошел симпатичный гарсон и спросил, что принести. Ольга заказала чашку кофе и пирожное с персиком. Сидеть в этом кафе было одно удовольствие. В стеклянной витрине, словно в экране телевизора, мелькали кадры парижской жизни — нарядные женщины с маленькими изящными сумочками, стайки невообразимо одетых и причесанных подростков, крикливые толпы туристов, торговцы с лотками, наполненными всякой всячиной… Ольга подумала, что могла бы просидеть у этого окна несколько часов, но уже пора было ехать. Она оплатила чек, который гарсон оставил ей под чашкой, и направилась к выходу.

— Вы не хотите оставить на стене какую-нибудь купюру? — спросил ее швейцар, который все так же стоял у дверей.

Ольга порылась в сумочке, нашла там помятую трешку и протянула ее швейцару. Через минуту ее трешка красовалась на самом видном месте.

— Спасибо! — крикнула она на прощанье швейцару, а про себя подумала: «Чтобы обязательно сюда вернуться…»

4

Когда Ольга добралась до университетского городка, было девять часов. Она надеялась, что Натали уже приехала и ждет ее где-нибудь на лавочке поблизости от общежития. Но рыжей шевелюры нигде не было видно. Ольга с досадой посмотрела на утопающий в зелени домик. Машинально бросила взгляд на окна последнего этажа и отсчитала несколько с правой стороны. Жалюзи в их комнате были опущены. Ольга подумала, что не отказалась бы попить чаю, заедая припасенной шоколадной конфетой, а потом уютно расположиться в постели с какой-нибудь книжкой. К тому же она страшно хотела в туалет. Но ведь по правилам они с Натальей должны возвращаться с прогулки вместе… Если она пойдет сейчас в общежитие, то могут догадаться, что они гуляли по раздельности. «Господи, какая глупость! — возмущенно подумала Ольга. — Что мы, дети малые, что ли? Может, нас еще парами в столовую водить будут, как в пионерском лагере?» Ольга побродила немного по парку, полюбовалась анютиными глазками на клумбах, выкурила сигаретку на скамейке. Народу почти не было. «Да что я, собственно, так волнуюсь? Ведь все нормальные люди еще гуляют по городу. Меня и увидеть-то некому. А Натали как-нибудь отговорится, скажет, что задержалась у киоска с кока-колой». Подумав так, Ольга решила плюнуть на все запреты и идти в общежитие.

Поднявшись на крыльцо, она, не глядя по сторонам, просеменила через холл и буквально влетела по ступенькам вверх. Кажется, ее никто не окликнул. В несколько секунд она преодолела четыре этажа, благо ноги у нее были сильные и длинные. Прежде чем свернуть в коридор, Ольга выглянула и убедилась, что он пуст. «Шпиономания какая-то, — усмехнулась она про себя, — казаки-разбойники». Быстро повернув ключ в замке, она влетела в комнату и захлопнула за собой дверь.

— Оля-ля! — вырвалось у Ольги, и она поймала себя на том, что начинает мыслить по-французски.

Она блаженно растянулась на кровати и некоторое время лежала неподвижно. Так она всегда сбрасывала первую усталость. Затем разделась, разбросав одежду по своей половине комнаты, и пошла в душ. Она долго стояла под теплыми струями, уставившись в одну точку, медленно воскрешая в памяти каждую минуту прошедшего дня.

Еще прошлой ночью она была дома. Наверное, колокольчики, которые стояли в белой бабушкиной вазе, уже завяли и начали сохнуть. А может быть, их уже выбросила Жанна Константиновна. Как быстро может меняться жизнь — раз! — и она уже в Париже. Более того, она уже чувствует здесь себя как дома. И, кажется, почти не скучает по милому скверику, где они с Мишелем так любили пить пиво… Здесь тоже есть скверики — и ничуть не хуже. И улицы здесь чище, и дома красивее… Нет, лучше уж раз и навсегда воздержаться от сравнений. Пусть Париж останется вне конкуренции — как ни с чем не сравнимое чудо.