— Но без боли, — утешил ее Травка. — Иными словами, лафа в широком понимании.
— И прежде всего без мужчин, — напомнила Мария. — Чувствуете дыхание урагана, который сметет вас?
— Я чувствую только сквозняк, — отозвался Ендрек. — А может, это действительно то самое дуновение? Вот черт.
— Эй, мужики, только без паники! — крикнул Ирек. — Мы уже существуем на свете. А что, передача своего набора генов — это на самом деле такое уж приятное развлечение?
— Похоже, для некоторых в этом смысл жизни, — сказала Милена.
— Так пытаются нам внушить некоторые деятели-демографы, но, кажется, безуспешно, если судить по падению поголовья в Польше.
— Ну и пусть падает, — высказался Ирек. — С квартирами будет легче.
— Вот только кто позаботится о нас в староста? — встревожился Ендрек.
— Как кто? — ответила Милена. — Симпатичные андроиды.
СЕРЕДИНА МАРТА
Я писала очередной идиотский реферат по основам оглупления масс, и тут в кухню-ванную ворвалась взволнованная Мария. А за ней притопала Виктория, волоча сетку с замороженной пиццей и банками кукурузы.
— Ты знаешь, что произошло? — спросила Мария, нервно поигрывая медной подвеской.
— Ой, Марыся, ты поднимаешь большой шум из-за того, что не стоит и пяти минут внимания, — попыталась успокоить ее Вика.
— Мы сидели на Плянтах, я и Виктория, ждали Милену, и вдруг к нам подходит элегантный мужчина с белым шарфом. Он представился, подал нам визитную карточку и сказал, что ищет девушку для представления о Золушке.
— Мария сразу втянула живот и выпятила воздушные подушки, — сообщила Вика.
— Да, конечно. Надо уметь подать себя, — бросила Мария. — Только, к сожалению, этот тип положил глаз на Викторию. Он сказал, что именно такой и представлял себе несчастную Золушку, а как бывший визажист, знает, что с таким лицом можно сотворить чудо.
— То есть Золушку на балу после того, как к ней прикоснулась волшебной палочкой добрая фея. Тоже мне счастье, — язвительно заметила Виктория. — Только об этом и мечтаю.
— Ты могла бы сыграть главную роль в спектакле! — возмутилась Мария. — Причем в спектакле, который будут записывать для телевидения!
— Ну и что? — Виктория спокойно выкладывала покупки.
— Ты могла бы стать знаменитой. Познакомилась бы с выдающимися людьми.
— Я уже знакома с выдающимися.
— Завести полезные связи, обрести опыт. Продолжать перечисление? — закричала Мария. — Но эта идиотка сказала, что ее это не интересует. Ты можешь поверить?
— Меня и вправду не интересует.
— Как можно было отказаться от такого шанса?
— Элементарно. Тебе, наверно, трудно в это поверить, но не все хотят стать знаменитой артисткой или моделью.
— Люди бьются и за меньшие роли. Готовы ради них на все. А ты? Ты такая же пассивная, как герои книг Маркеса! Они тоже покорно принимают все, что им преподносит судьба. Измена так измена. Умерли пятеро детей, что ж тут поделать.
— Послушай, Марыся. Я считаю, что проявила бы пассивность, если бы приняла предложение того типа. А я вела себя активно. Отказавшись от того, что упало мне в подол.
— А почему ты все-таки отказалась? — спросила я, изумленная, наверно, не меньше, чем Мария.
— Ну, я могла бы сказать, что мне не понравился его белый шарф и перстень с рубином. Но я просто не хочу быть актрисой. Не хочу быть знаменитой, и мне жаль времени на такие забавы. У меня другие планы.
— В какой-то степени я тебя понимаю, — вступила в разговор Милена, которая уже некоторое время прислушивалась к спору. — Я тоже отказалась бы от такого предложения. Из страха перед полным провалом. Два раза я участвовала в школьном спектакле и скажу вам, что у меня гораздо лучше получаются шарики из пластилина.
— А я мечтаю стать актрисой! — категорически заявила Мария.
— Значит, ты наконец решила, чем хочешь заниматься в жизни, — утешила ее Виктория. — А то ведь я было думала, что ты ставишь на живопись. Но, судя по кляксам, у тебя могли быть проблемы с поиском благожелательных зрителей.
— Но тебе-то радоваться нечему, — огрызнулась Мария. — Ты могла заработать такую кучу денег, а теперь будешь думать, как прожить следующий месяц.
— Да, буду, но это вовсе не значит, что нужно хвататься за каждое предложение. Некоторые вещи я не стану делать ни за какие деньги.
— А какие некоторые? — заинтересовались мы.
— Кроме шоу-бизнеса? Ни за что не стану работать на бойне, в брачном агентстве, на птицеферме и в детских яслях.
— А ты уверена, что ни за какие деньги не станешь? — усмехнулась Мария.
— Не уверена, — призналась Вика, — но как можно дольше хочу верить, что мне это удастся.
ВТОРАЯ ПОЛОВИНА МАРТА
Сижу в библиотеке и ищу материалы для работы о методах управления маленькими группами. Но на самом деле думаю о Даниэле и Зоське. Да-да, о ней. Примерно полчаса назад, когда я выписывала очередную библиографию, она подошла ко мне и поздоровалась.
— Здравствуй, — буркнула я, хотя по идее должна была бы с презрением отвернуться и уйти.
— Послушай, Вишня, — начала она сладеньким голоском, отчего у меня сразу сработала кнопка с красной надписью «Внимание — опасность!», — ты, кажется, пишешь о методах управления группами.
— Да, а в чем дело?
— У меня точно такая же тема, — сообщила она, одергивая синюю клетчатую юбку, — причем я заявила ее еще месяц назад. И…
— Я у тебя тему не сдирала, — заметила я. — Да это сразу бы обнаружилось.
— Вот и обнаружилось, — произнесла Зофья с каким-то странным нажимом.
— Но я ее придумала самостоятельно! — несколько громче сказала я.
— Ты можешь это доказать?
— В таком случае я сегодня же заявлю другую тему, — предложила я.
— Не надо. — Зофья схватила меня за руку. — Ведь мы можем писать эту работу вместе. Ты делаешь теоретическую часть, а у меня есть идеи насчет исследований. Что скажешь?
Я слишком разволновалась, чтобы с должной серьезностью оценить предложение.
— Согласна. Когда мне нужно написать свою часть?
— Попробуй до Пасхи, а я к апрелю приготовлю исследования, и мы все объединим.
— Ну что ж, у тебя будет меньше работы, — сказал Ирек, возясь с материнской платой, — половину за тебя сделает Зоська.
— Меньше работы не будет, — объяснила я. — Я напишу столько, сколько собиралась. А Зоська добавит свою часть.
— Какую именно?
— Исследовательскую.
— Звучит заманчиво, но верится с трудом. Вспомни историю с доктором Кузнечиком.
— Сверчком.
— Ну да, да. Мне кажется, с совестью у Зоськи неладно.
— Но сейчас она могла бы донести на меня, а между тем предложила сотрудничество.
— Вот это-то меня и беспокоит, — ответил Ирек, надевая корпус. — В словаре таких людей, как Зоська, слово «сотрудничество» отсутствует.
СПУСТЯ ДВА ДНЯ
Ирек был прав. Сегодня я пошла в секретариат и спросила, когда Зофья заявила тему работы.
— Не могу сказать, — чистя ногти, ответила секретарша.
Ну да, старый университетский принцип: никакой информации на вынос, то есть да, но только доверительно и только своим. Я попросила о помощи Даниэля.
— Проверил. Она подала через неделю после тебя, — сообщил он. — Все ясно. Зоська хочет обманом использовать тебя.
Это-то я как раз знаю. Вот только как? И зачем?
— Косточка, да тут же все ясно, — сказал Милош в перерыве между уроками. — Она или хочет отомстить тебе за тест и того Жука…
— Сверчка. Но за что отомстить? Ведь это же она поступила как последняя свинья.
— Но проиграла. И хочет отыграться. Разве не ясно? Принесешь ты свою часть, отдашь ей, она первая сдаст, и кто тебе потом поверит, что это ты написала?
— А вторая возможность? — поинтересовалась я, потрясенная догадкой Милоша.
— Хочет сделать работу чужими руками. Эксперимент провести легче, чем сидеть над занудной теорией.
— Ну да.
— Может, Зоська договорилась об этом не только с тобой.