За дебатами, в огромный монитор наблюдали майор Гувер и странный старик. Этот же старик был на первом сборе команды, на земной базе «Космических связей».
— Все отлично, — Гувер с улыбкой сказал незнакомцу, — все просто превосходно, как и говорил Радковский, никого не пришлось уговаривать.
На что старик промолчал. Усталым взглядом посмотрел на Гувера и тяжело произнес:
— Вы хорошо поработали. У нас нет причин тянуть со стартом.
— Корабль и пилоты готовы, — Гувера бодро отчитался незнакомцу, — нам понадобится, еще пара дней…
— Нет у вас пары дней, — оборвал незнакомец майора. — Завтра.
— Но, у нас еще не все готово. Да, и вода ещё не прошла должную очистку.
— Вода чистая? — незнакомец смотрел в глаза Гувера.
— Относительно.
— Она хуже той, которую вы пили за обедом?
— Нет, не хуже.
— Тогда чистая, — не церемонясь сказал незнакомец. — Сколько провизии успели погрузить?
— Примерно на две третьих, — ответил майор.
— Хватит, вернутся всё равно не все, — равнодушно сказал незнакомец. — Завтра. Вам всё ясно Гувер?
— Да, — ошарашено смотрел майор на собеседника.
Незнакомец, опираясь на трость вялой не уверенной поступью пошел к выходу.
Глава вторая.
Полёт проходил без всяких проблем. Утро началось хорошо, настроение команды было изумительным, прошло пять суток, а после стартовая эйфория ещё не прошла, единственное, что его омрачало, так это распорядок дня составленный Элисон Феликс, с многочисленными инструктажами. Казалось, что она их ночами сочиняет, да и вообще Элисон очень сильно изменилась с начала полета, стала буквоедом и сухарем.
Профессор Ричардсон и доктор Грачев постоянно колдовали над магнитными дисками, взятые со старого корабля, пытаясь хоть что-то извлечь полезного. Брук Беннет — судовой врач, приглашала к себе в кабинет для первых проб крови, тем самым наводя ужас на нашего священника. Бедный Ник всеми правдами и не правдами пытался отлынивать от похода в кабинет доктора, придумывая себе различную работу, какие-то срочные дела, в общем, наблюдать за Ником было забавно. Кэтрин — наш микробиолог, все своё время пропадала в ботаническом саду, делая заметки, а после отправлялась в свою лабораторию, куда категорически никого не пускала, но честно признаться, желания присутствовать при её опытах особо ни у кого, и не возникала желания, скукота полная. Рой же целыми днями шатался по кораблю, в основном на мостике командира или в лаборатории Ричардсона, изредка к нему присоединялся Питер Ревсон — инженер корабля, самый занятой и незаменимый человек на судне, он с самого начала что-то вертит, крутит, капается, а как спросишь, что делаешь? Так сразу, — «ничего, все в порядке, все в норме, так, профилактика…», — какая профилактика, корабль новенький. Чем занимается Элисон Феликс никто не знает, но скорей всего строчит свои бесконечные отчеты.
Рой и Ник возились в саду у Кэтрин, когда полковник Вершинин пригласил всех в лабораторию Ричардсона.
— Проходите, скорее располагайтесь, — профессор любезно за руку провёл Кэтрин к стулу. Лаборатория не большая, поэтому Нику и второму пилоту капитану Смиту досталось место в проходе. Самое неудобное место оказалось у Роя, в центре зала, да ещё перед суетящимся профессором.
Ричардсон и доктор Грачев сияли как игрушки на Новогодней ёлке.
— Этот магнитный диск, снятый с корабля прошлой миссии, — профессор указал пальцем, на серебристый бокс, лежащий около ноутбука. — Мы с Львом здесь поворожили и вот, что получилось.
Все внимательно начали смотреть на экран ноутбука. Кэтрин и Брук вскочили, пытались через плечо Питера Ревсона увидеть экран.
— Смотреть не обязательно, это аудио запись, — пояснил профессор.
Запись пошла, скрежет, бульканье, посторонние шумы и вдруг сквозь все это, еле слышно, пробивалась речь: «Сейвал приём… Сейвал, меня кто ни будь… Майор Райнан. Майор, профессор Ричардсон приём… Из Адоннии с трудом добрались в Саржу, — пошло потрескивание, шумы эфира заглушили речь».
Запись прослушали пять раз в полной тишине.
— Ну, что думаете? — вопрошающе смотрел на команду довольный профессор.