— Панику? — удивлённо переспросил Лев.
— Ну, хорошо, — соглашалась Элисон, — паника, конечно, слишком резкое слово, но качание в команде, возможны, и вы с этим не можете не согласиться. Ричардсон имеет большой авторитет у команды, тем самым навязывает свое мнение. Я как руководитель экспедиции, должна этому помешать. Раскол в команде — это погибель всему проекту. Команда должна быть едина, под руководством одного человека. Анархии на корабле нет места. Вы со мной согласны?
— Согласен.
— Вот и хорошо, — Элисон обрадовалась пониманию, — мне нужна трезвая оценка ситуации, которую мы, в узком кругу обсудим, и вместе решим, что нужно знать команде, а чего нет.
— Элисон, если там будет пустая болтовня, думаю, она никому не повредит, а если в словах заключается реальная угроза, тогда это должен знать каждый, не зависимо от его статуса на корабле, — спокойно ответил доктор, освобождаясь от руки Феликс.
— Это мне решать, кто и что должен знать, — тон Элисон изменился, из милой овечки в скалящего волка, — чтобы вы меня правильно поняли доктор Грачев, это не просьба, а приказ. Я, руковожу экспедицией, ясно вам?
— Как может быть не ясно, если вы по пять раз на день это повторяете.
***
Утром Рой направился к профессору Ричардсону, по пути заскочил в ботанический сад, там Кэтрин с Ником занимались пересадкой луговых цветов. В последнее время они крепко сдружились. Нику нравилось заниматься садом, а Кэтрин была приятна компания Ника.
В коридоре Рой повстречался с Питером Ревсоном. Питер вернул Рою нагрудный значок, который он нашел на полу кислородной станции. Там заполняли баллоны дыхательной смесью для скафандров.
Лишь только ближе к обеду, Рой наконец добрался до профессора. Тим был полностью поглощён рабой. Компьютер перевёл в голосовой режим, и как показалось Рою, он настойчиво пытался внушить ему имя, без остановки обзывая его Гаем, тот же в свою очередь напротив, пытался всячески игнорировать Ричардсона.
— Не услышал, как ты вошёл. Я тебя, кстати ждал. — Профессор всегда всех ждет, это тот человек, который не терпит одиночества.
— Чем занимаетесь? — поинтересовался Рой.
— Вот пытаюсь привить не много человечности этой железяки, но всё безрезультатно. Бестолочь, одним словом, — профессор Ричардсон не много расстроился. Подперев подбородок кулаком, внимательно смотрел на Роя. — Чем могу быть полезным?
Рой не знал с чего начать разговор. Крутился на стуле от неловкости, подбирая правильные слова.
— Да не мнись. Давай, выкладывай, всё на чистоту.
— Только если этот разговор останется в тайне?
Ричардсон не много поразмышлял и без всяких условий согласился.
— Помните запись, которую мы слушали в вашей лаборатории? — спросил Рой.
— Диалог с мальчишкой, на неизвестном языке. Помню.
— Мне кажется это не я.
— Так. И почему ты так решил? — недоумевающе посмотрел профессор на Роя.
— Вы же знаете, что, когда слышишь свой голос в записи он звучит как-то странно, не так, как ты его себе представлял? Я и раньше слышал свой голос в записи, и точно вам говорю, с мальчиком говорю не я.
— Хм, — смущенно произнес профессор, — этому должно быть какое-то объяснение.
— Я сегодня заходил к доктору Грачеву и попросил копию записи. У себя в каюте я сделал запись своего голоса и сравнил. Для меня звучат как два разных голоса.
— Но, программа подтвердила, на девяноста пять процентов, что это твой голос, — сказал профессор.
— Знаю, но может, это по тому, что сделанная запись не совсем моя. Возможно, мы не на сто процентов являемся точными копиями?
— Мало, вероятно, я же слышу голос как свой, да и остальные признали себя.
Ричардсон встал со стула и нервно стал ходить по лаборатории.
— Теперь профессор самое странное.
— Что еще может быть страннее?
— Тише, профессор, — Рой говорил в полголоса, — нас не должны услышать.
Ричардсон открыл дверь и выглянул в коридор. «— Все чисто», — шепотом произнес профессор.
— А, этот, — Рой ткнул пальцем в потолок. Профессор кивнул в ответ.
— Гай ты слышишь меня?
— Я не знаю кто это такой, — с пренебрежением ответил компьютер.
— Ах, ты…, — яростно зашипел профессор, — компьютер отключись. После с тобой разберусь.
— Выполняю, — ответил компьютер.
— Говори, теперь все чисто, — профессор на всякий случай еще раз выглянул за дверь.
— Я понимаю инопланетный язык. Я знаю, о чем говорил «я» с мальчиком.