— Полковник нам очень жаль, что у вас выдалась сложная ночь, но я пытаюсь….
— Помолчите Элисон. Через минуту вы продолжите, я с превеликим удовольствием выслушаю вас, — с какой-то особой колкостью прервал Вершинин Феликс.
— Хорошо, — фыркнула Элисон. Буквально впилась взглядом в командира. — Мы вас все внимательно слушаем.
— Питер Ревсон вы нам ничего не хотите сказать о вашем пребывании на борту? — совершенно спокойно и неожиданно для все Вершинин перевел разговор с Феликс на Питера.
— Нет, — спокойно ответил Питер.
— Тогда Элисон вам слово, — с упрёком произнёс полковник, — вы, с нами тоже, ничем не хотите поделиться?
— Нет…, — Элисон удивлённо смотрела по сторонам.
— На нет и суда нет. Лейтенант Смит арестуйте Элисон Феликс и Питера Ревсона. Пусть подумают в изоляторе. — Команда погрузилась в полный шок, молча переглядывались, не понимая, что происходит. — Лейтенант вам нужно дважды повторить, — резко произнёс полковник.
— Полковник стойте. Я действительно не знаю, что происходит, — оправдывалась Феликс.
— Даю последний шанс, — полковник с упрёком смотрел на Элисон и Питера. Ему не нравилось, когда его держат за дурака.
— Полковник, я требую, чтобы вы объяснились, — резким тоном сказалась Элисон.
Дело в том, что у полковника ничего нет, пустышка, только предположения Роя, что Феликс дрогнет, сломается. «Идиот, кретин… — первая мысль, которая промелькнула в голове полковника, — что я несу?» — Каменное лицо полковника, казалось, сейчас развалится на части. О блефе он знал только из кино.
«Опять влипли…», — левый глаз профессора Ричардсона начал предательски подёргиваться, нервишки слабенькие, к тому же у Элисон Феликс откровенная непереносимость профессора, и при любой возможности она не упускала случая укусить Ричардсона. — «А тетерь, когда все узнают, что это я сказал полковнику, что Элисон и Питер зайцы безбилетные. Это выглядит, как жалкая месть, мелочного человечишки…, что же делать?» — Профессор не мог успокоиться, — «какого черта я полез с этой записью?»
На мостике стояла гробовая тишина.
Рой подошел к столу и демонстративно, немного пафосное вытащил из ящика жесткий диск. Тихо, спокойно начал говорить:
— Жесткий диск, над которым работал Грачев в свой последний день, — Рой положил на стол перед Феликс флэш-карту, — а это карта, на которой он оставил свой мысли.
— Постойте…, — Феликс пыталась, что-то сказать в свою защиту, но полковник ей не дал.
— Доктор Грачев знал, что вы лжете. Своими выводами хотел поделиться с профессором Ричардсоном, но не успел. Вы ему помешали. Чувствовали, что он помеха вашим планам, убрали с дороги доктора. По-хорошему не захотел, замолчал по-плохому, так?
— Что вы себе позволяете? — возмутилась Элисон.
— Перестаньте разыгрывать спектакль. Вас и вас, — полковник указал пальцем на Феликс потом на Питера, — на борту быть не должно.
Элисон обернулась в сторону Питера, он хладнокровно смотрел в глаза полковника. Элисон была чертовски умна, прежде чем произнести хотя бы слово она продумает все варианты.
«Питер не дрогнет, это однозначно…» — с уверенностью подумал Рой, — «а вот Элисон, должна. Чем больше терять, тем сложней играть в такие игры». — Рой поймал себя на мысли, что пытается сам себя успокоить.
«Упираться не куда, да и капитан настроен решительно, закроет в камере без малейшего колебания, а из камеры куда сложней доказать свою невиновность, — взвесив все за и против, Элисон не стала рисковать свободой».
— Хорошо, — скрипя зубами сказала Феликс, — я все расскажу.
После слов, «…все расскажу», полковник, профессор Ричардсон и Рой, выдохнули полной грудью. Опираюсь на подлокотник, профессор не заметил, как плюхнулся в кресло второго помощника, только после прожигающегося взгляда лейтенанта Смита, Ричардсон понял, что слегка потерял ориентацию в пространстве.
— Успокойтесь. В нашем пребывании на борту «Сейвала», нет ничего криминального. Все обвинения в том, что мы «якобы» причастны к травме доктора Грачева, просто абсурдны и оскорбительны, — спокойно, рассудительно говорила Элисон, — год назад с лунной станции стартовал корабль — «Навигатор» с экипажем из девяти человек. Я формировала группу, из двухсот претендентов, отобрали восьмерых, я была девятая. Каждого человека я тестировала лично сотню раз. Мы были готовы на все сто процентов.
— Тогда почему вы здесь? — спросил полковник.
— Приступ острого аппендицита, за день до старта. Брук может подтвердить, она видела мою медкарту, к тому же физически проводила осмотр. — Брук Беннет кивнула полковнику. — На подготовку ещё одного члена экипажа ушло бы минимум полгода. Отложить взлёт, значит конец проекту, всему над чем мы работали многие годы. Колин Ревсон занял моё место — брат Питера, мы вместе работали над этим проектом. Он не хотел лететь из-за своей семьи, у него, за несколько дней до полета родилась дочь. Я уговорила его.