Космонавты загалдели, даже Ида Марковна. Михаил сразу сказал, что останется почётным рефери, и предложил дать Бенджи оторваться по полной за всё, что ему пришлось пережить. Геолог смутился. Ему не хотелось быть объектом для всеобщей жалости.
В конце концов, экипаж решил полюбоваться, как будет играть женская часть населения «Трои».
Человек закончил вытряхивать порошок в вентиляцию, аккуратно сложил пакет и пополз обратно. Опустил решётку на пол и вывалился из трубы от испуга.
– Вот ты и попался! – довольно произнёс Павел.
***
– Дамы и господа, счастлив сообщить, что проект «Terra Nova» достиг финальной стадии! – объявил публике старец с почтенными сединами. – Спустя сорок два земных года экипаж доложил, что готовит корабль к посадке. Мы у цели, друзья.
Из динамиков посыпались бурные аплодисменты. Изометрические проекции лиц расплылись в улыбке. Миссия началась, когда доброй половины участников конференции ещё не было в проекте. А теперь они вовлечены в процесс и смотрят на живую легенду – человека, который под прикрытием колонизации Марса умудрился снарядить межгалактическую экспедицию.
– Скоро нас ждёт множество сюрпризов, – добавил господин Маск и отключил связь.
На старости лет изобретатель стал весьма экстравагантным. То снимется в очередном ситкоме в роли сорокалетнего себя, то полезет прыгать с парашютом, доказывая неправоту кардиолога. Но чтобы закончить за две минуты звонок, который анонсировали целых два месяца, – это уже слишком.
Старик Илон, кряхтя, встал с летучего кресла и медленно подошел к окну, за которым простирался пульсирующий жизнью город. Люди наводнили улицы, словно звёзды – небо. И так же перемещались по своим орбитам, стараясь не столкнуться друг с другом. Чего-то хотели, кого-то любили. Как же здорово быть частью всего этого. Наслаждаться ласковым дуновением ветра и лучами закатного солнца, сколько ещё позволено.
А ведь и правда.
Сколько ещё позволено?
***
Космос блаженствовал. Плавные перекаты материи погружали в дремоту, укачивая, словно мама ребёнка. Звёзды приглушили свет, понимающе мерцая над колыбелью безмятежности. Каждый кусочек мира – лишь гость в необъятных просторах Вселенной. Частицы рождаются и умирают. Волны сталкиваются, порождая фейерверки, а потом навеки затихают, чтобы их место заняло нечто новое. Созиданию обязательно предшествует разрушение.
А разрушению – тишина.
Пространство дрогнуло под натиском космического движка. «Троя» готовилась к приземлению. Из выхлопных отверстий струились пары, замедляя инерцию. Нижняя часть корпуса преобразилась. На смену обтекаемым формам пришло аккуратно заточенное шасси. Осталось совсем немного до первой высадки в другой галактике.
– Джон, по моему сигналу, – предупредил капитан.
За спиной у Михаила собрался весь экипаж. Пока отважные космонавты шли к цели, на Земле прошло полжизни. Родилось два поколения, состарилось – еще больше. Одни государства пали, другие – появились. Наука шагнула далеко вперёд, и наверняка новые экспедиции уже вылетели к неведомым планетам.
Увы, связь с домом была односторонней, и команда могла только догадываться, что происходит на голубом шарике, затерявшемся в глубинах Млечного Пути.
– На счет три, Джон! – гаркнул Михаил. – Раз, два, три. Стоп, машина!
Гул резко стих. Теперь корабль медленно опускался на гладкую поверхность Новой Земли. Модули прижались друг к другу, трепеща от волнения. На экране радара увеличивалось пятно от эхо-сигнала, постепенно занимая собой всю площадь. Гравитационное поле заключило “Трою” в свои объятия и ласково понесло крейсер вниз.
Лёгкий толчок.
Даже Гагарин не волновался так сильно, созерцая родной дом с небывалого расстояния. Ему хотя бы хватило сил сказать: «Земля… Красота какая!..» У экипажа «Трои» буквально перехватило дыхание. Здесь не просто открытый космос. Не просто другая планета.
Перед землянами распростерлась настоящая табула раса.
Чистая доска.
– Вы тоже видите это? – первым заговорил Павел.
– Её будто долго полировали, – завороженно произнесла Ида.
– Не думал, что такое возможно, – изумился Бенджи.
Через иллюминаторы на экипаж смотрела идеально ровная планета, подобная мячику для настольного футбола. Кусок мрамора, над которым поработал гениальный скульптор, придав ему абсолютную форму. От земли исходило равномерное свечение. А может, она просто отражала молочно-белое небо, напоминающее сгусток предрассветного тумана.
– Это какая-то фантастика, – прошептала Агата. – Наш полёт сам по себе фантастика, но я и представить не могла, что здесь будет так красиво.