Отрезав гарпий от скал, они больше не подпускали их к насыпи камней. Гвардейцы стреляли. Вокруг было шумно, но это были не крики перепуганных демонов, а отрывистые команды и грохот из винтовок, казавшийся оглушительным. Наемники помогали, швыряясь вверх боевыми амулетами, один — какой-то безумец — запрыгнул на снизившуюся гарпию, вонзаясь двумя клинками, рубя ее в воздухе…
Колоколом что-то билось в голове Ринки. Дыхание вырывалось отрывисто, и она почувствовала, что начинает паниковать. Страх затопил ее, заставил сжаться. Ей нужно было оружие получше. Но все спешили, стреляли и никто не расстался бы с винтовкой — в них они вцеплялись бешено, что белели костяшки. Запасные были в тылах лагеря, под выступом скалы, и Ринка поползла было туда, когда Инас, недовольно рыкнул и, как щенка, схватил за ворот, возвращая на место.
Несколько крылатых теней пало к ним, половина — подрубленно рухнула, встреченная очередями, но немногие все-таки спустились. Они были далеко — Ринка мало видела, но поняла, что гарпии не стали на них нападать, а вцепились, ухватили за вороты мундиров надрывающихся в яростном крике солдат и взвились. Чтобы швырнуть вниз с высоты птичьего полета — прямо в гвардейцев. Ринка болезненно дернулась. Она представила, каково это — лететь вниз, видя приближающуюся землю… Гарпии снова пошли на снижение.
— На три часа скопление, — выплюнул Вирен. — Мне это не нравится, там лошади. Рыж, прикроешь? Сержант?
— Идите, — рявкнул Инас. — Живее, группа Зарита отвлекает их с той стороны!
И Вирен, будто потеряв всякий страх, выскочил из-за телеги, метнулся наискось, уходя с линии обстрела — гарпии еще изредка кидали камни, выцарапывали их, обдирая когти. Но Рыжий зашептал чаще, немыслимо кривя пальцы, и искристая молния ударила в небо. Ахнув, Ринка посторонилась. Запахло гадко — жжеными перьями. Низко зарычав, Рыжий снова провел электрическую черту, отрезая гарпий от солдат.
— Или колдуй реже, или двигайся, — повелел Инас. — Они засекут тебя. Не так уж твари и глупы…
А Вирен умело метнулся, когда на него упала гарпия, не растерялся, выхватил саблю, заходя ей за спину, проскользнул под крылом. Его загородила гарпия, но Ринка вдруг поняла, что он делает. Рубит крылья, как рубили во времена войн с ангелами, подсекая сухожилия… Уже одного отсеченного, упавшего в пыль крыла хватило, чтобы гарпия дико завизжала, дергаясь, и Вирен отскочил — его оглушило воплем.
Тут же налетели гарпии, привлеченные криком, но между ними и Виреном встала стена огня, а Рыжий рядом задышал урывками, точно его душили. Не снимал огненное заклинание еще пару мгновений, давая Вирену отбежать и даже пару раз выстрелить под прикрытием пламени…
— Не перенапрягайся, — велел Инас, хлопнув Рыжего по плечу. — Сможешь защиту на южные телеги? Там что-то горит.
Кусая губы до крови, Рыжий колдовал. Из носа текло. На юго-западе были лошади — боевые гвардейские скакуны и тягловые; именно их защиту столь упорно выводил Рыжий и еще несколько магов. Ринка понимала: без животных они не смогут двигаться дальше.
Ей наконец подсунули винтовку. Теплую, тяжелую, хранящую чьи-то отпечатки. Возможно, это было оружие мертвеца, но выбирать не приходилось. Вскинув ее, Ринка прищурилась, выбрала одну из гарпий, камнем падающую вниз. Выдохнула — дернула спусковой крючок. Отдачей заколотило руки — странно, непривычно. Страх не позволил опустить оружие. А подстреленная ей гарпия провалилась, могла бы расшибиться, но другая кинулась, подхватила, впиваясь когтями в плечи, и потянула прочь. К западу — откуда они и налетели…
Ринка стреляла, пока не поняла, что кончились патроны. В глазах было мутно, она дышала часто. От вида лежащих тел мутилось. Она видела, как Вирен во главе с несколькими новобранцами заходит сбоку к наседающим на магов гарпиям. Одна кинулась к нему, выставив лапы, но Вирен пригнулся, а мальчишка рядом с ним выстрелил в серый незащищенный живот — гарпия упала к их ногам. С другой стороны к ним пробивался отряд Зарита, который, несмотря на обычную тихость, сражался, точно безумец, врубаясь в гарпий с саблей и ножом.
Из-за телег, что были ближе всего к центру, вдарило отливающее сиреневым заклинание. Подорвалось, оставив в небе сноп искр, как фейерверки в день Исхода, и разметав гарпий. Падали перья. Крики их стали уже не грозными и пугающими, а паникующими и отчаянными. Налетая, они привыкли хватать и терзать. Но не встречать голой грудью горячую очередь.
И снова раздался долгий, мощный звук — не рев боевого рога, а чей-то пронзительный крик. Снова обухом ударило по голове, что Ринка на несколько мгновений ослепла и перепуганно вжалась в костлявую спину Рыжего. Он рычал — это что-то по изнанке расплескалось, и ему тоже было мучительно больно — Ринка почувствовала. Нашарила горячую, словно пылающую руку.
Перестали стрелять, потому что палить вслепую было глупо. Открыв глаза, Ринка увидела, что гарпии кружатся над ними, точно в хороводе, летят кругами. Это не напоминало боевое построение, клин — скорее, какой-то ритуал, и Ринка крепко впилась в плечо Рыжего, тряся его и пытаясь вернуть в сознание. Щиты трещали и искрили. Поодаль замер Нииран, разинув рот и подняв лицо к небу.
В свете солнца мягко спланировало нечто. Большая белая гарпия — она была крупнее остальных, выглядела призраком, видением. На широких крыльях пятнами вырисовывались какие-то темные символы — нанесенные кровью. Гарпия приземлилась, уцепившись когтями за камень, устроилась на нем, как птица на насесте, и настороженно взирала на демонов. Молчала.
Какой-то мальчишка поднял винтовку, но Зарит силой опустил его руку — молча.
Остальные тоже спустились. В тишине, такой ломкой и опасной, они встали напротив, недоверчиво глядя, царапая землю внушительными когтями. Отводили взгляды, точно не могли смотреть прямо на демонов. Вперед выдвинулась та самая белая гарпия, тихо заклекотала, глядя умными пронзительными глазами.
Волк медленно поднял лапищу, и гвардейцы с чрезмерной охотой приготовились стрелять. Ринка представила, как белые перья окрашиваются бурой кровью — уже не рисунками, а уродливыми кляксами… Гарпия с некоторым интересом глядела на ружья, повертела головой, тревожно переступила. Негромко зачирикала.
Она смотрела. И Ринка почувствовала, как нечто касается ее души. Нити натянулись, и ее защитный амулет накалился, задрожал под рубашкой. Вспыхнул. От испуга Ринка дернулась, часто дыша ртом; между ключиц наверняка останется красное пятнышко ожога…
Щелкнул курок.
— Стойте! — метнулся откуда-то Вирен, загораживая собой гарпию. Если бы гвардейцы вздумали палить, попали бы в него. — Они же пытаются говорить! Лучше попытаться выслушать…
— Что? — охнул издали Волк, весьма удивленно на него глядя. — Сынок, ты с ума сошел? Попало по голове? Перегрелся? Отойди, сейчас они бросятся…
Он осторожно приблизился, оказавшись напротив гарпии.
— Для чего бы им спускаться и терять преимущество? — возмутился Вирен, взмахивая рукой. Пегая птицеженщина, стоявшая ближе всего, отпрыгнула назад, точно большая галка, затрепетала крыльями, но защелкала клювом на других, насторожившихся и выставивших когти. — Они пытаются договориться! Думаете, нам бы понравилось, если б странные, не похожие на нас существа прошлись по Столице, по нашему дому? Но мы попробовали бы вести переговоры…
— Пацан прав, они не хотят нападать, возмущение на изнанке улеглось, — встрял Нииран, стоявший с разведенными руками; он целился в толпу гарпий и тихо мычал какое-то заклинание. — Их ауры похожи на следы животных. Мы вряд ли сможем их понять!