Ринка испуганно поглядела на гарпий. Вот что ее страшило — сплав зверя и существа, напоминающего демона. Ее народ понимал любой язык из человеческих — это они смеялись, глядя, как рушится башня Вавилона. Но понять наречие гарпий она не была способна — даже хуже, оно сливалось в голове в птичий скрежещущий крик, забивавший ей уши.
— Движение, — отрывисто перевел Нииран. Его глаза огненно сияли — он глубоко ушел в боевой транс, запутался в неподатливой тартарской изнанке. Болезненная гримаса исказила лицо. — Они зовут нас с собой.
— Ты можешь их понимать? — напряженно спросил Волк. Он сам не отважился опустить винтовку.
— Намерения. Эмоции. Не слова.
Раздумывал Волк некоторое время — Ринка прекрасно понимала его ответственность. К нему прохромал Гил, наклонился, что-то зарычал; видно было, как он вздрагивает. Ринка заметила, как капает кровь — Гила достали когтями.
— Что ж, этого должно быть достаточно, чтобы объяснить им, что мы лишь хотим пройти через горы, — решил Волк. — Опустить оружие!
Гвардейцы, поколебавшись мгновение, выполнили приказ. Наемники — тоже, потому что им, должно быть, нисколько не хотелось в одиночку биться со всей стаей. Ринка задышала спокойнее.
— Вы должны защищать нас, лейтенант! — встрял Вахза, пробираясь ближе — теперь-то он выполз из укрытия, в котором скрывался всю битву. Протиснулся между телег, громкий и недовольный. — Почему вы…
— Сатана дала мне право командовать всеми военными силами в походе, Вахза! — оборвал Волк. — Сейчас разумнее всего избежать жертв и договориться… Каждый демон на счету.
— Но я…
— Вы купец, Вахза, — вмешался Нииран скрипуче, неожиданно вступаясь за лейтенанта. — Если хотите, попробуйте продать им вашу крысу. Они выглядят… очень голодными.
Он чуть клацнул зубами, насмешливо глядя на Вахзу. Тот, мрачнея все больше, вынужден был отступить.
— Нити чистые, она не пытается ничего скрыть, — доложил Нииран. — Не похоже на ловушку. Но и доверять им не стоит.
Медленно — стараясь ничем не напугать гарпий — Волк поднял руку, сделал несколько жестов. Три пальца, помахивание руки, сжатый кулак. В этом Ринка слабо разбиралась — да ей и не дозволялось понимать. Но солдаты успокоились, с виду — будто расслабились, но Ринка чувствовала, что они больше напоминают сжатую пружину.
Белая гарпия первой взмыла в небо, показывая дорогу.
========== IV. ==========
Комментарий к IV.
Вирен обязательно расскажет читателям про местных тартарских гарпий, но еще у нас в группе есть небольшой пост про мифологию, там тоже несколько забавных фактов: https://vk.com/portaminferni?w=wall-125690968_6560
Толком не отойдя от горячки боя, еще готовый стрелять, рубить и выть, Вирен вновь оказался в самом центре событий: теперь он вынужден был вертеться, подчиняясь резким вскрикам офицеров. Он до сих пор не верил, что удалось предостеречь старших от нападения на гарпий. Выскакивая вперед, Вирен не знал, на что надеяться, лишь уповал на то, что по нему не станут стрелять — не станут же, по нему, кого все так любили. Позволят вымолвить хоть пару слов.
Мертвых они оставляли, стискивая зубы, устраивая простые курганы; их было не так много, как Вирену казалось в начале боя: спасли щиты. Куда больше оставалось раненых. Но, судя по хмурому лицу Волка, обошедшему лагерь, дело было худо: гарпии разбили камнями несколько телег из тех, на которых хранились запасы. Ладно бы еда — здесь было, на что охотиться, в крайнем случае они рискнули бы попробовать черное мясо. В конце концов, демонская кровь тоже была черной и густой не в пример человеческой… Но Волк некоторое время стоял, глядя на разбитые бочки и натекшую под обломками лужу, и тревожно рычал, пока солдаты пытались собрать остатки, каплющие на землю. За неполных три дня в Тартаре они не видели ни одного водного источника и спасались только этой водой.
— Всего две, лейтенант, — попытались приободрить его. — Придись удар чуть правее, было бы хуже. Нам повезло.
Оставалось надеяться, что у гарпий был поблизости источник — иначе как бы они выживали?
Волк не мог задерживаться; грызя губы, он отошел к Зариту, временно принявшему командование, пока его брата латали лекари. Вмешиваться в их разговор было бы глупо, так что Вирен, оглянувшись, попытался найти себе занятие. Помог наемникам Вахзы растаскивать телеги и снимать с одной, вдребезги разбитой, удивительно целую пару колес — они должны были сгодиться, когда горная дорога пойдет особенно круто и начнут ломаться оси. Наемники в бою пострадали мало: они защищали купца и его возки, а не рвались навстречу чудищам, как вычудил сам Вирен. И он не хотел их винить за то, как они умело выполняют свою работу. И все-таки поодаль некоторые демоны Вахзы прощалась с павшими товарищами — Вирен насчитал пятерых.
Дожидаясь разведки, отправленной вместе с гарпиями, лагерь приходил в себя и зализывал раны. Оглядываясь в ту сторону, где скрылась десятка солдат под командованием напряженного Ниирана, Вирен признавался, что волнуется. Он и сам вызывался, но сержант Инас сурово осадил его: сказал, что туда отправляют ветеранов, а не жаждущих приключений юнцов. Пожалуй, в таком деле и правда не нужна была вспыльчивость, вот Вирен и не обиделся. Но о поступке своем ни капли не жалел.
Он не мог стоять в стороне, видя на лицах гарпий малейший признак рассудка. Хотя Вирен был солдат, хотя он привык к тяжести смертоносной винтовки и стараниями родителей умел недурно фехтовать, все в нем противно ныло и дребезжало при виде бессмысленного кровопролития. Ян говорил, всегда есть высшая справедливость, и человечество медленно доходило до того, что она должна быть милостивой и стойкой, не безумием мясника с обагренным топором в дрожащих лапищах…
И меньше всего Вирен хотел видеть, как вдали от дома гибнет его семья.
Поэтому он полез к лекарям. В отряде было несколько умелых магов с сильным лекарским даром. Таких в Аду-то было немного. Влад часто говорил: «Видишь лекаря у врага — бей первым в него», и мнение это было весьма популярно среди наемников и разбойников. Потому демонов с даром врачевания гвардейцы лелеяли и старались их всем обеспечивать, чтобы не сманил никто.
Вирену было несложно; он знал, что забота о раненых товарищах — его долг. Вид рваных ран от когтей его не отвращал, но липкость, неприятно склеивавшая пальцы, заставляла морщиться. Следуя указаниям, Вирен помогал останавливать кровь, прижимая бинты. Пальцы не дрожали, но с чем-то вроде любопытства Вирен рассматривал товарищей, ругающихся сквозь зубы и костерящих гарпий. В них была необычная, отчаянная храбрость: они не молили о смерти и не мучились страхом, может быть, замечая его внимание.
К тяжело раненным Вирена, конечно, никто не подпускал, и работа для него заканчивалась…
— Прости, — шепнул Вирен, помогая санитарке затащить на телегу солдата с кровящим боком. На руках, замотанных тряпками, чернели пропечатавшиеся полосы. — Ты не волнуйся, Хин, сейчас дойдет очередь…
Обессиленный демон кивал, понимая: сначала лекари кинулись к тем, кому досталось больше. Часто, еще испуганно дышал, тревожно скалясь, стукаясь загнутыми кверху рогами о дно телеги. И дрожал, как в лихорадке.
— Воды… — устало прохрипел Хинсер.
Отказать Вирен не мог. Быстро оглядел, убедившись, что раны лишь поверхностные по твердому и ясному от боли взгляду — санитарка подтвердила, что у Хина нет внутреннего кровотечения. Вирен достал собственную фляжку, дал глотнуть. Подумал, что теперь Волк прикажет уменьшить долю, но не пожалел.
Оставив солдата на попечение маленькой, но большеглазой демонички-лекаря, Вирен поспешил назад, к выходу из лагеря. Разведчики, отправившиеся с гарпиями, чтобы посмотреть, куда их приглашали, вернулись в полном составе. Не раненые — не считая полученных в драке ссадин и царапин. С коня сполз Нииран, сильно измотанный боевым трансом, подошел к Волку и, наклонившись к самому его уху, прошептал несколько слов. Несмело, неловко поддержав мага, лейтенант спас его от падения, перепоручил ближайшим солдатам. Сам подошел к разведке, обменялся парой фраз. Важно кивнул.