Выбрать главу

Он невольно шагнул вперед. Амонея заметила это и что-то спросила. Рыжий не расслышал: в ушах зазвенело, ее голос растворился в гуле на изнанке. Он снова почувствовал дракона, его ярость и обиду, во рту стало горько и горячо. Потемнело в глазах, словно кто-то ранил и Рыжего. Нет, он и был драконом…

— Рыж? — позвали его. — Эй, что с тобой?

Из горла вырвалось приглушенное рычание. Он вторил древнему ящеру, заплутавшему в своей обиде, в своем одиночестве. Ничего не осталось — только спутанный клубок его чувств, выворачивающий наизнанку. А нутро мира пульсировало, как огромная рана. Маг Вахзы увлеченно запускал пальцы в перекрученное плетение…

— Смотрите! — ахнул кто-то. Женский голос. Кто-то важный — Рыжий с трудом проморгался. Увидел испуганную Ринку и не успел обрадоваться, что узнал ее, как обернулся, глядя на то, как сгустились тени в углах зала.

Сначала показалось, маг тянет силу из созданных светляков, поэтому свет стал бледнее… Но нечто выпивало сияние, жадно, поспешно. Тени заклубились, вставая в полный рост, и Рыжий понял, что это существа, похожие на демонов и людей. Состоящие из… мрака. Гладкие, одинаковые тела, лоснящиеся чернотой, как шелком. Перехватило дыхание.

— Дайте мне оружие! — рявкнул Вирен, зашипел, отчаянно налетая на наемников, пытаясь выдрать у них клинки. — Я не собираюсь умирать просто так! Даже не попытавшись!..

— Не надо, не трогай их! — испуганно вскрикнула Ринка, боясь, видимо, как бы его не зарубили.

Маг был очарован чем-то, что бушевало на изнанке. Не слушал Вахзу, что-то вопившего и показывающего на теней. Его пальцы двигались так быстро, что могли переломиться, вывихнуться — каждый! Чем дальше он заглядывал, чем более крепкие нити дергал, высвобождая из плетения, тем яснее становились тени. Сначала они напоминали ночные видения, призраки, движущиеся, как пустынный мираж, но постепенно обрели плоть… и острые когти, отливающие черным.

Грохнул выстрел. Рыжему показалось, что стреляли у него прямо над ухом, и он пригнулся. Рядом стояла Амонея, воздевшая винтовку; необычайно решительная, она яростно сверкала глазами и хлестала хвостом.

— Цельтесь в головы! — крикнула она, снова стреляя.

Наемники очнулись. Вахза беспорядочно выкрикивал команды, но тени преодолели расстояние, разделявшее их и демонов, в несколько ударов сердца. Пульс гремел в ушах. Рыжий увидел лишенную черт морду одной из тварей — череп, плотно обтянутый мраком, — и нелепо попытался отмахнуться голыми руками, запаниковал, чувствуя, что его колотит. Но магия так разбушевалась, что ударила — природным всплеском, естественным движением силы, толкнувшим тень в грудь и отнесшим ее к стене. На ее место тут же встало несколько других. Ринка дернула его за шкирку назад.

Пальба стояла громкая. Зал был широк, так что наемники не слишком-то боялись рикошета. Или он не так сильно пугал по сравнению с когтями. Тени заклекотали, рыча, — в гладких лицах прорезались пасти.

— Дядя, прекрати это! — взвизгнула Амонея. — Это черная магия! Они становятся сильнее!

Вахза паниковал. Рыжий чувствовал вой ужаса на изнанке, и эта аура плотно окружала купца. Он оглянулся на мага, однако тот не слушал ничего. Его трясло. Рыжий не мог приглядеться, продолжал отмахиваться от лезущих к ним голодно ревущих теней, но успел заметить налившиеся чернотой вены мага — его кожа побледнела, как у мертвеца.

— Вахза, он хватил слишком много! — крикнул Вирен. Они с Ринкой прятались в нише возле изваяния Войны, пока Рыжий с наемниками защищали их. — Долго ему не простоять! Он последнее, что отделяет нас от теней! Он уже мертв! Нужно отступать!..

Из них всех Вахза стоял ближе всего к магу, поглощенному безумием транса. Осмелившись, он протянул руку, встряхнул его, но маг потерялся. Его колотило, как в сильной лихорадке. Из горла вырвался отчаянный сиплый крик. Он рухнул. Рыжий почувствовал удар, с которым маг грянулся об пол, раскатившимся громом по изнанке. Колдун лежал недвижно, посеревший, а вокруг его головы растекалось черное пятно, будто образуя нимб, какие люди любили малевать ангелам — кровь вытекала изо рта, из ушей, из носа…

— Бегом, к дверям! — заорал Вирен, дергая Рыжего за руку. — Если они решили умереть здесь…

Его слова утонули в реве изнанки. Потеряв одну марионетку, эта безумная сила искала следующую, и Рыжий стоял у нее на пути. Теней стало больше. Они сыпались из ниоткуда, наваливались друг на друга, цеплялись, топча… Послышался вопль наемников, стоявших в первых рядах. Их драли на части. Рыжему стало все равно.

Магия звала его. Требовала. Он не мог отвернуться от ее, бежать с Виреном и Ринкой, глухим к этим призывам, — хотел бы, но ощущал себя птицей, пойманной в силок. Ему показалось, что нити больной отравленной изнанки протянулись к нему, опутали руки, тянут куда-то…

Зал наполнился криками. Выстрелы звучали реже, а света почти не осталось. Рыжий тонул. Мрак плескался рядом, обещал что-то, шепча. Протяни руку — обретешь такую магию, ради нее глупец-маг отрядил целую армию, которой суждено было сгинуть в сумрачном храме Всадников…

— Нет, не смей! — вопил Вирен, тряся его за плечи. Рыжий отстраненно замечал, как стучат зубы. — Да дайте мне меч, блядь!

Рядом с ними оставалась Амонея, стрелявшая по теням. Последняя защита. Рыжий предчувствовал, как тени вопьются в его плоть и разорвут… Если он не схватится за силу, не подчинит ее — но не станет ли чем-то вроде них?

Тени окружали. Льнули к полу, словно животные. Перед глазами Рыжего было мутно, будто какая-то черная дымка все завесила.

Вирен выругался на русском, потом на архидемонском. Слова древней магии заставили потолок дрожать. Вирен прислушался к чему-то, что улавливал он один, обернулся на статую, на пьедестал, к которому они недавно прижимались. Выкрикнул какие-то слова, ринулся к барельефу с клинком. Заскрежетало.

В следующее мгновение каменная крошка брызнула в разные стороны, и в руке Вирена оказался сияющий меч. А Рыжий коснулся мрака, холодом скользнувшего вдоль ладони.

***

Они стояли в тумане — тот вился и переливался. Рыжий замерзал. Он обнял себя руками и порадовался, что чувствует свое живое, целое тело. Задыхаясь, Рыжий оглянулся и увидел Вирена, неловко застывшего с мечом. Друг напоминал статую, вроде той, что стояли в зале под храмом. Но Рыжий махнул рукой, и он отмер, завертел головой, рассеянный, но разом посуровевший, когда увидел у себя в руках меч. Слева стояла Ринка.

— Это меч Войны! — крикнула она. — Вирен, как ты?..

— Когда я случайно прикоснулся к нему, я заметил, что барельеф теплый, — сказал он, оправдываясь. — Я очень хотел достать меч. И магия…

Он качнул клинком. Воздух пел, когда он рассекал его — нет, стонал! Обычный, прямой, с крестовидной гардой, на которой остался оттиск какой-то руны, отдаленно напоминающей крест. От меча шла та же невыносимая энергия, что мучила Рыжего на протяжении недели, если не больше, и ему захотелось вырвать оружие у Вирена из рук… Вместо этого он отступил куда-то, уверенный, что наткнется спиной на стену и это отрезвит его, но позади клубился мрак. Они оказались где-то… в пустоте. И до них не доносились ничьи голоса, хотя Рыжий помнил мельтешение и крик наемников.

— Я вытащил меч из камня! — рассмеялся Вирен, невольно разводя руками, и от этого беспомощного смеха у Рыжего заныло сердце. — Я так хотел быть избранным, героем, пусть не королем, но все равно — кем-то из легенды… Но тут я думал о том, что нужно остановить тебя. Этих тварей. Чем бы они ни были. Рубить узлы следует мечами — что может быть логичнее.

— Брось его! — повелела Ринка. Рыжему показалось, она готова расплакаться; Рина часто моргала и порывисто стискивала кулаки, впиваясь ногтями в кожу и расцарапывая ее. — Вирен, пожалуйста! Это же… Это…

— Пока не могу, — мягко сказал он. — Давайте посмотрим.