Что-то тащило их наверх, будто они точно знали, что Рыжий там. Закрывая глаза, Ринка видела только его. И дракон, словно заметив их, повернулся к безмолвной башне, как ни налетали на него Кара и гарпии. Тартарские птицеженщины остервенело вцеплялись в его спину, словно хотели увлечь его вниз тяжестью своих тел, а Кара порхала у морды, размахивая двумя саблями, тускло сверкавшими во тьме. С крыши за ее спиной кто-то стрелял — метко, дробно, тратя время на прицеливание. Наверняка — из такой же винтовки, что и Амонея. Но дракона охраняла какая-то сильная магия…
— Давай, по ступенькам! — охнул Вирен, врываясь в башню. Здесь должны были быть дежурные стражники, однако все они помогали Роте Смерти на площади. Башня осталась пустой, мертвой.
У Ринки подкашивались ноги, но она заставила себя бежать по винтовой лестнице, поднимающейся к самой крыше. Вирен обгонял ее на пару шагов, но тоже несся из последних сил. Ринке казалось, они пробежали полгорода, но грохот орудий слышался так близко… Или это Ленвис был до того мал?
Поддержав ее, Вирен помог не свалиться на последнем повороте. На запертую дверь, ведущую на крышу, он накинулся яростно, как на злейшего врага, и Ринка решила, что Рыжего тут быть на может, они зря пробежали так далеко и потратили время, надо вернуться… Но в два удара, врезаясь в дверь плечом, Вирен вышиб ее и выскочил на крышу — по лицу Ринку хлестнуло холодным ветром.
Рыжий был там. Стоял на краю, держал меч в безвольно опущенной руке. Они прервали какие-то раздумья; он не сразу обернулся. Вирен замешкался. Он, как и Ринка, не думал, что будет говорить Рыжему: они могли размышлять лишь о его спасении. Когда друг глянул на них, Ринка вздрогнула: один его глаз по-прежнему светился янтарным огнем.
— Что вы… — Рыжий едва выговорил это. — Вы мне кажетесь, правда?
— Сейчас я тебе покажу! — зарычал Вирен, выдвигаясь вперед.
Ринка попыталась придержать его: они пришли спасти Рыжего, а не драться с ним. Но разозленный Вирен уже замахнулся, собираясь отвесить Рыжему оплеуху, а магия загрохотала, и его грубо отшвырнуло прочь, к чердаку. Ударившись спиной, Вирен слабо застонал и с трудом поднялся, мотая головой.
— Прости! — вскрикнул Рыжий. — Прости, прости меня! Я не хотел!
— Что ты делаешь? — напала на него Ринка. — Решил погибнуть?
— Разве это не единственный выход? — отчаянно произнес Рыжий. — Дракон ищет меня!
— Ага, а кто сказал, что, распробовав кровь, он не решит сожрать весь Ленвис? — сердито влез Вирен.
— Мы не можем решить все смертью! — поддержала Ринка.
— Добровольной жертвой! Я воткну меч в его пасть, и все будет кончено! Дракон сейчас пытается убить твоих родных! Мы должны что-то сделать! — надрывался Рыжий, перекрикивая вой поднявшегося ветра и грохот орудий.
Вирен обернулся на башню-близнец и смущенно замок. Кусая воздух перед собой, дракон пытался перегрызть Кару пополам, и, хотя Ринка тоже поддалась надежде гвардейцев, она знала, как это опасно.
— Я тебе не позволю страдать этой херней! — крикнул Вирен, снова вскакивая.
— Ты сам рассказывал мне истории! — сорвался Рыжий. — Про благородных героев, готовых на все ради тех, кого нужно защитить! А сейчас мешаешь мне поступить правильно раз в жизни! Я наемник! Я шел за золотом и за магией, но я… я хочу быть кем-то большим! Пусть не Всадником… Нет, я не хочу быть чудовищем! Но стать героем, как ты! Как твои родные!
— Не впадай из крайности в крайность! — поспорила Ринка. — Мы можем победить эту тварь вместе! С артиллерией, с Падшими… Весь Ад нам поможет, не обязательно тащить все на себе!
— Магию убивают магией, вы это знаете!
С болью Ринка обернулась к дракону, боясь заметить в его зубах чье-то тело… Гвардейские офицеры отступали под напором бешеного зверя. Они тоже не умели сражаться с драконами — никто не умел. Кара пыталась поднырнуть под крыло, рубануть сухожилие, но ее закрутило в порыве ветра, поднятом махом, и Ринка несдержанно ахнула, прикрыв рот ладонью.
— Ладно, но мы не уйдем, — сказал Вирен, увидев, что Рыжего не уговорить. Возможно, он планировал сымпровизировать, действовать по ситуации, хотя в глазах его горела паника. — Ты не можешь нас прогнать! Это исключительно наше дело, где мы хотим стоять сегодня ночью!
Рыжий поглядел на них, безоружных, напуганных, выругался, но сдался, махнул рукой. Он знал, что с Виреном невозможно спорить. Они стоили друг друга. Вирен притаился чуть позади, но держался так, чтобы одним прыжком достичь Рыжего и утащить его прочь, к чердаку… или сигануть вместе с ним с крыши.
Медленно подняв меч к небу, Рыжий не дрогнул. Клинок помутился, словно по нему рябь прошла, как по озеру, и слился с ночью, раздираемой блеском огненных заклинаний и пушечных выстрелов. У Ринки закружилась голова, ей было трудно смотреть на Рыжего и на клинок, который он крепко держал в руке. Он шагнул дальше, к самому краю, и Ринка с Виреном инстинктивно потянулись удержать Рыжего, чтоб он слепо не свалился вниз, но тот остановился сам. Больше не оборачивался на них, однако и на дракона не смотрел — развернувшегося к нему, несмотря на все усилия Кары. А Рыжий гляделся в меч, как в зеркало.
— Стой, — сказал он чуть слышно, и Ринке показалось, что он обращается к ним с Виреном. Но Рыжий говорил с самим собой. С драконом. Была ли разница?.. — Ты один, это я понимаю. У тебя ничего не осталось. Но те, кто сделали это с тобой, давно ушли. Здесь их нет, и тебе незачем уничтожать этот мир. Чтобы множить одиночество и несчастье?
Глаз дракона мигнул. Глаз Рыжего — нет. Чудовище зависло где-то над ними, и Ринка знала, что оно может рухнуть животом на крышу, раздавливая их бронированным брюхом. Ей показалось, что ящер прислушивается… что-то понимает! А может, ему нравился звук человеческого голоса, напоминающий о хозяине?
Ринка побоялась, что сейчас гвардейцы начнут стрелять и нарушат хрупкое равновесие. Но с противоположной башни что-то мигнуло, и солдаты прекратили палить. Не хотели попасть по демонам на крыше? Ринка качнулась на носках, собираясь подойти к Рыжему и поддержать его, но он стоял обособленно. Говорил с драконом, потому что понимал его.
— Я знаю, что эта обида так просто не сотрется. Но ты достаточно жил. Вся твоя жизнь — несчастье. Довольно! Нужно это прекратить. Ты знаешь, что твой хозяин мертв.
Дракон заревел, и Ринке показалось, что небеса опрокинулись. Где-то внизу, под башней, замельтешили демоны, раздались крики. От резкого звука в разные стороны порскнули гарпии, захлопали крыльями, как сотни перепуганных птиц.
— Хватит! — закричал Рыжий, будто что-то мучило его. — Его не вернуть, и я не тот, кто тебе нужен! Ничего не изменить! Всадники были чудовищами, потому что покорились самым темным желаниям!..
— Возможно, оскорблять его хозяина — не лучшая тактика, — проворчал Вирен.
— Сдавайся! — рявкнул Рыжий, задирая голову к своему чудовищному отражению. — Я не стану новым Всадником! И не займу место Голода в твоем седле. Никому не нужна такая огромная сила, а цена за нее — и подавно! Твое время вышло, — Рыжий произнес странное грохочущее слово, не похожее ни на что, что Ринке приходилось слышать. Имя дракона. Он не кричал — напротив, оцепенел…
Вероятно, это их с Виреном присутствие убедило его, что можно поговорить, а не драться. Рыжий поднял меч еще выше, чуть не становясь на цыпочки, а потом протянул ввысь и вторую руку, словно желая коснуться дракона. Тот, мягко помахивая крыльями, чуть снизился. Медленно. Сколько его не касалась рука человека? С тех пор как Всадники, изувечив Тартар, решили его оставить?
— Мы сохраним память о тебе и о Всадниках, — негромко пообещал Рыжий; дракон спустился, ему не понадобилось больше кричать, надрывая горло. — Память нашего мира надежнее всего. О героях и их подвигах.
— Я… я напишу! — спохватившись, подтвердил Вирен. — Обязательно!