Ри сделал выбор, он понимал, что притворись он дикарем и участь его будет печальна. Печальна и незавидна. Если сразу не убьют, то будет он работать бесплатно, много и руками. А это ему никогда не нравилось. Особенно первое.
-Я из другого мира, –
повторил Ри.
-Я знаю – ты не из моего племени. В моем племени такие толстые бывают лишь женщины и то, когда носят ребенка в брюхе. Из какой ты земли и из какого ты племени? -Я совершенно из другого мира. -С луны?.! –
усмехнулся Дректор, подразумевая Наблюдателей ООН в их скафандрах, не сводя умных глаз, умных и проницательных с Бринера, так и щупая его штаны, совершенно ни чем не отличающиеся от штанов из натуральной коровьей шкуры, длинные волосы и бороду...
А где же твое движущееся корыто, это большое, прозрачное, но совершенно не пробиваемое? -Нет, я не с луны. Далеко-далеко, один месяц пути, есть высокая и длинная, от одного края земли до другого, гора. За нею другая, а вот за нею и лежит моя земля, мой мир, –
начал пояснять Ри, стараясь выбрать в несильно обширном русмате наиболее понятные для этого дикаря, слова. Но Дректор прервал его:
-Ты лжешь! За этой горой нет ничего! Там пусто! Об этом моему деду рассказывал его дед, а тому его, а тому его!.. -Нет, не вру, я вообще редко вру, –
Ри сообразил, чем можно будет убедить этого умного, но все равно дикаря.
-Раскрой мой мешок и посмотри туда. Разве есть такие вещи в землях твоего племени или в землях лежащих рядом?
Дректор неторопливо, с бесстрастным выражением лица, придвинул к себе мешок и попытался его распахнуть. Застежка не поддавалась. Не дрогнув ни одним мускулом лица, Дректор начал рассматривать застежку и пробовать ее открыть. На двенадцатой попытке мешок распахнулся. Бринер изумился, застежка была сложная и с секретом, а дикарь стал вынимать вещи и внимательно разглядывать их. Вынув все и заглянув в пустой мешок, он разложил вещи на лавке, возле себя.
-Ну и что? Возможно в твоем племени делают такие вещи, которых не знают в моем, но это еще ни о чем не говорит. Это не подтверждает, что ты пришел из пустоты, что там есть твой мир, но за обман ты можешь очень быстро туда попасть – в пустоту...
Ри взвыл от удивления и от предстоящей ему перспективы:
-Да ты или совсем тупой или уже все видел и тебя ни чем не удивишь! Возьми ну... ну... ну я не знаю что... возьми это!
И торжествуя, указал на лампу-фонарь с переключателем света, силы и цвета светового луча.
Дректор взял лампу в руки, взял этот ультра современный фонарь совершенно естественным жестом, как будто всю жизнь брал его в руки... Только стеклом к себе... Фонарь был замаскирован под грубый кусок продолговатой формы, дерева, а место, где располагалось стекло, представляло из себя якобы гладкий срез...
-Ну ты, Дректор, нажми штучку, хреновину, хреновнику, что сверху торчит, ну сучок вот этот, ближайший к тебе, ну да – этот!..
Дректор нажал на сучок. Яркий голубой свет внезапно озарил его лицо с заморгавшими глазами на ставшем таким растерянным, лице. Дректор побледнел, губы сжались плотно-плотно, но он не отшвырнул фонарь, как предполагал Ри. Наоборот – Дректор с силой сжимал его, вглядываясь прямо в свет, прямо в луч, прямо в фонарь, как будто пытаясь разглядеть, что же там так ярко светит... Затем неожиданно для бринера нажал снова ту же кнопку, в комнате стало совершенно темно, почти темно, хотя за окнами белел дневной свет, просто сумеречная комната после такого яркого света казалось совершенно темной... Некоторое время Дректор и Ри сидели молча, Дректор с бесстрастным лицом, но с изумленными и вытаращенными глазами рассматривал сжимаемый в руке фонарь, а Ри таращился на Дректора... А затем Дректор вновь включил фонарь, но отвернув от себя луч света, направив его на стену напротив, А затем начал водить лампой-фонарем по комнате, попеременно освещая предметы, находящиеся в ней – лавки, колоды, накрытые толстыми крышками, стены...Ри изумленно глядел на меняющееся лицо Дректора, с него, с лица дикаря, как маска, сползала беспристрастность и надмение, а проступали простые человеческие чувства – любопытство, восхищение, восторг, изумление... Поочередно, сменяя друг друга и возвращаясь вновь и вновь...
А затем Дректор совсем, поразил Ри. Дректор самостоятельно разобрался во всех кнопках на фонаре, кнопках-переключателях, и начал баловаться, как ребенок с новой игрушкой. Он то включал красный, свет, то голубой, то зеленый, то желтый... То узким лучом водил по стенам и полу, то ярчайший свет заливал всю комнату... И наконец, наигравшись, Дректор расхохотался, рассмеялся так просто и искренне, расхохотался и выключил фонарь. Сумрак вновь воцарил в комнате. -Теперь ты мне веришь, что я из другого мира? Оттуда, из-за горы?.. -Да... Хотя это и не возможно... Такую красивую волшебную хреновину невозможно представить, даже объевшись грибов «хи-хи»... А она есть у меня в руках, есть у меня!.. Я не ел грибов «хи-хи» и не ем их... Значит это не сон, значит эта хреновина есть по правде, значит ты из другого мира... Хотя его и нет... Выходит мои предки ошибались... –
задумчиво произнес Дректор. А Ри, пораженный логическими построениями дикаря, столь поразительными для его низкого интеллекта, поспешил уверить его:
-Все ошибаются, даже предки Дректора. -По-видимому ты прав...-
все так же задумчиво протянул Дректор и без интереса перебрал остальные вещи из мешка, не заинтересовавшись ни чем. Только остановив свое внимание на походном котелке и мешочке с камнями.
-Что это? –
подняв котелок за край, с нескрываемым недоумением спросил Дректор. Негромко звякнула дужка котелка.
-Походный котелок для варки мяса, –
попытался объяснить Ри, помня, что сами дикари только жарят мясо на углях или огне.
-А это? –
Дректор раскрыл мешочек и высыпал камни на ладонь. Заходящее за окном солнце осветило их багровым, и камни брызнули множеством разноцветных искр.
-Они красивы... –
прошептал Дректор и не терпящим возражений тоном, продолжил.
-Я беру их себе. В подарок от тебя. И эту хреновину, плюющуюся светом. И эту блестящую штуковину, которая так приятно звенит... Я буду на ней названивать. А теперь расскажи мне о своем мире. У вас много дикой свеклы?... Рано-рано серым утром, измочаленный и выжатый, как лимон, Ри поплелся в след за Дректором, спотыкаясь на каждом шагу и вновь стукаясь о двери... Ему казалось, что у него на языке огромная мозоль... Запирая Ри в комнату, Дректор негромко произнес: -Ты мне нравишься. И твои рассказы о твоем мире. Он такой чудный и удивительный, что если бы не этот фонарь, я бы тебе ни поверил... Тебе будет хорошо у меня, я позабочусь.
Падая на какие-то шкуры и проваливаясь в сон, бринер бормотал – я теперь вместо визора у самого Верховного Дректора, почетно, черт меня возьми... За окном вставало солнце.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Потекли неторопливые дни в плену, в заключении. Только местное заключение отличалось от нью-йоркского как земля от неба. Да и тут не было Руди... Дректор отвел Ри комнату рядом со своей спальней, дверь оборудовали крепким деревянным засовом. Засов был снаружи... Так что вполне тюрьма. Но с перспективой ежедневных бесед с Верховным. Дректором. И эти беседы делали свое дело... Оно тоже были перспективны. Ри как ядом отравлял Дректора. Своими рассказами, беседами, советами, лестью... И Дректор все благосклонней и благосклонней относился к своему пленнику. А что бы Ри не скучал и что бы ему не было так одиноко, подарил Древтор в жены дикарку. Маленькую толстенькую, под стать самому бринеру. Ри с тоской и вздохом вспоминал длинноногую Киси, но ни чего не поделаешь – даренной корове в зубы не смотрят, как говорят дикари, и он принял подарок. Все же сам Верховный Дректор пожаловал... Дикари по приказу Дректора натаскали шкур, медвежьих и беличьих, и комната Ри и его жены даже приняла уютный вид. Кормили до отвалу жаренным мясом, грибами, ягодами, свеклой, поили по самые ноздри пивом все из той же свеклы, ну что еще надо человеку? Но деятельная натура Ри не давала ему покою, изобретательный и предприимчивый ум отказывался спать, тело просило комфорта, да и из дыры в уборной дуло и воняло... И в одной из бесед с Дректором Ри потребовал коренных изменений. А начать предложил с уборной. -И ты думаешь из моей сральни исчезнет вонь? –
правая бровь Дректора взлетела высоко.
-Полностью! Вонять будет в другом месте. -Но это невозможно! Если срешь здесь – то и воняет здесь!.. -Сам увидишь, Дректор. -Верховный Дректор! -Это сильно длинно. Давай договоримся – при посторонних я тебя титулую полностью,а наедине по сокращенной программе. -А что такое «программе»? -Долго объяснять, в следующий раз. Ты мне прямо скажи – хочешь срать с комфортом? -С кем срать?!.. Закипела работа в этом деревянном дворце. Через неделю, под руководством Ри, в его комнате и спальне Дректора, в бывших чуланчиках с дырками в полу, были сооружены туалеты! Посередине чуланчиков возвышались кресла, сколоченные деревянными гвоздями из бревнышек толщиной в руку, вместо сидений у кресел были дыры, прикрытые откидывающейся на кожаных ремнях, крышкой. Примерно в районе зада, восседающего в кресле, была вторая дыра, от которой вела деревянная труба, из выжженного дерева, Вела на чердак. Там, рядом с трубой, на чердаке, стояла огромная кадка, наполненная водою. А рядом небольшое деревянное ведро... Ну а рядом с креслом болталась веревка, ведущая так же на чердак. Все было гениально и просто – веревка была привязана к ноге слуги, караулящем на чердаке в тот самый момент. Попользовался туалетом, сральней по-местному, дернул веревку, слуга вылил воду в трубу... Главное – во время вскочить, иначе весь зад будет мокрый... Над креслом в чуланчике Дректора укрепили деревянное изображение Совы и начались испытания... И хотя первое время Дректор то подскакивал раньше, то позже нужного момента, то так дергал веревку, что с чердака несся сдавленный крик. Но пользоваться нововведением ему так понравилось, что поначалу слуги не успевали таскать воду в кадку на чердаке. Через несколько дней новизна и необычность туалета прошла, и все вошло в норму, день у Ри был заполнен жратвой, женой, пивом. Вечер беседами с Дректором. Ночи раздумьями о своей судьбе, воспоминаниями о Цивилизации и свободе, и изобретениями... -Расскажи мне что-нибудь о своем мире. -А что именно рассказать тебе, Дректор? -Расскажи о... –