– Что могу сказать? Молодец. А сейчас что читаешь?
– Земную книжку скачал. «Тайный город» называется.
– Как это тайный! Разве может город быть тайным? Это же не возможно.
– Сначала я тоже так подумал, а потом, по тексту, понял, что может. Просто там, в городах живут деградирующие разумные существа. Внешне они схожи с человеками, но людьми не являются. Поэтому их и называют нелюди. Они вымирают, но, стараясь выжить, маскируются под людей.
– Это понятно. Ведь возвышение семикратного посвященческого Сына до высот неоспоримого полновластия в своей вселенной есть начало конца вековой неопределенности и относительной нестабильности. Отныне то, что в итоге не поддается одухотворению, будет подвергаться дезинтеграции; то, что невозможно когда-либо согласовать с космической реальностью, будет уничтожаться. Когда в стремлении завоевать верность и преданность населяющих миры созданий исчерпываются возможности бесконечного милосердия и несказанного терпения, верх берут правосудие и праведность. То, что невозможно возродить милосердием, рано или поздно будет уничтожено правосудием.
– Всё верно. Но они же живые разумные существа.
– Э, брат. Почитай учебники Носителей Жизни. Там чётко написано, что при эволюционном развитии планеты, специально допускается развитие явно не перспективных, порою кажущихся глупыми животных и растений. Даже, если они временно будут доминировать или даже создавать угрозу жизни плановым существам, находящимся под опекой этих Носителей. Это и называется плановая эволюция.
– Понимаю, но там такие персонажи хорошие – и тёмный комиссар, и недалёкие крысоводы.
– Это книга. На самом деле, чем ниже мы опускаемся по лестнице жизни, тем труднее нам узреть невидимого Отца глазами веры. Низшим созданиям, а порой и высшим личностям, не всегда удается увидеть Всеобщего Отца в его Сынах-Создателях. И вот, в ожидании своего духовного роста, когда совершенство развития позволит им увидеть Бога собственными глазами, они утомляются, поддаются духовным сомнениям, запутываются и тем самым изолируют себя от прогрессивных духовных целей своего времени и вселенной. Так они теряют способность видеть Отца, лицезря Сына-Создателя. Самая надежная защита создания на его долгом пути, – когда, несмотря на всё стремление к Отцу, внутренние причины делают это невозможным, – это твердо держаться истины – факта присутствия Отца в его Сынах. Буквально и фигурально, духовно и личностно, Отец и Сыны едины. Истинно: тот, кто видел Сына-Создателя, видел Отца.
– Я считаю, если ты живёшь, то имеешь право на жизнь.
– Полностью с тобою согласен. Но кто-то стремится совершенствоваться, а кто-то успокаивается на достигнутом. Им уже не нужно совершенство. Во всём этом видна мудрость Создателей. Всеобщему Отцу было бы столь же просто сделать всех смертных совершенными, наделить их совершенством силой своего божественного слова. Но это лишило бы их чудесного опыта дерзаний и подготовки, присущих долгому и постепенному восхождению к центру, – опыта, данного только тем, кому выпало счастье начать с самой нижней ступени жизни. И, при этом, с момента обретения верховного полновластия Сын-Владыка не порождает ни одного разумного создания принципиально новой модели или типа. Это является первым шагом, началом устойчивого руководства в любой локальной вселенной.
– Согласен. Но автор так здорово пишет.
– Так зачитай, что там такого.
– Пожалуйста. Вадим Панов «Тайный город».
« Шторм рвал океан четыре дня.
И все четыре дня волны накатывались на скалы с упорством штрафных батальонов, разбивались в дым, хрипя, уходили, но только для того, чтобы броситься в следующую атаку. Броситься с такой одержимостью, словно не сомневались – именно этот удар станет последним, именно этому приступу суждено свалить упрямую скалу и отвоевать для океана еще один клочок суши.
Одержимость чудовищного напора завораживала.
А бешеный ветер ломал прибрежные рощи, прижимал к земле деревья, чудом выросшие среди голых скал. Ветер вгрызался в камень, пытался расшатать твердыню, как мог, поддерживал неистовый штурм… и отступал. Уносился прочь, стелился над волнами, набирался сил. И возвращался, не желая признавать поражение. Шторм рвал океан четыре дня. Четыре дня длилось противостояние. Жестокое, беспощадное и бессмысленное…. Четыре дня каменные стены берега сдерживали напор стихии, а жителям немногочисленных рыбацких поселений приходилось кричать, чтобы быть услышанными друг другом. Затем атаки ослабели. Яростный рев стал тише, а ветер не гнул деревья, а лишь поглаживал ветви. Устали дьявольские музыканты, задававшие ритм безумному хороводу. А может, решили, что достаточно наигрались здесь, и устремились к другим морям, к другим берегам, к другим скалам – напоминать о силе повелителя глубин и его дурном характере.