— День добрый! — поздоровался Шут. — Далеко ли идёте, старче?
Старик повернулся на голос, и лёгкая улыбка тронула его губы.
— Иду, куда ноги ведут.
— Как же вы один отправились в путь? Найдёте ли вы дорогу?
— Я хожу по дорогам всю жизнь, встречаю разных людей, разговариваю с ними, расспрашиваю их. Я ищу землю добрых людей.
— Землю добрых людей? — удивился Шут. — А есть такая?
— Должна быть.
Старик подошёл к ним, постукивая палкой по земле. Артур помог ему сесть на камень у дороги и предложил перекусить вместе с ними. После лёгкого обеда, передавая друг другу флягу с вином, они разговорились.
— Сколько вам лет? — спросил Виконт.
— Да разве я их считаю? — улыбнулся старик. — Сколько есть, все мои. Пока ноги держат, живу, не жалуюсь. Вот зрения меня Бог лишил, а я не ропщу. Понимаю, — это Он меня к близкой смерти готовит.
— Значит, вы не всегда были слепым? — спросил Артур.
— Слава Богу, нет. Грех жаловаться. Поглядел на мир — есть, что вспомнить.
— В молодости у меня был друг, — продолжил старик. — Вот он был слеп от рождения, и жадно расспрашивал меня о том, как выглядит мир… Я говорил, что в мире есть Солнце, и что оно — жёлтое… Он улыбался, ему хотелось плакать. Он говорил, что в мире слепых есть «котор», и он очень «гарёный»… Я не верил, говорил ему: ты шутишь!.. «Да, я шучу… — отвечал он. — А ты?»
— И всё же, сколько вам лет? — повторил Виконт. — Помните ли вы правление Людовика Заморского?
— Что вы, молодой человек! — махнул рукой старик. — Королю Людовику я верой и правдой десять лет служил. Я короля Рауля помню. Когда он умер, у меня первый сын родился.
— Это что же, вам, получается, — Виконт что-то подсчитывал в уме. — Девяносто лет?
Виконт был откровенно поражён.
— Ну надо же! И вы в таком возрасте ещё гуляете по дорогам!
— А что — лучше дома на печи помирать?
— Завидую вам! — искренне сказал Виконт. — Не знаю, доживу ли я до ваших лет, очень сомневаюсь.
— А вы, молодой человек, не завидуйте старикам. Это мы вам должны завидовать. Что хорошего в старости? Потери родных, болезни и немощь… Старость — это мелкая сдача, которая бренчит в кармане, но ничего на неё уже не купишь.
— Когда я был помоложе, встретил как-то на дороге согбенного старика, — вспомнил он. — Посмотрел на него — в чём душа держится? Ручки трясутся, ножки подкашиваются… Так вот он чуть ли не хвалился тем, что пережил всех своих детей и собирается пережить внуков.
— Стоит ли так гордиться преклонным возрастом? — сказал я ему. — «Кого любят боги, тот умирает молодым» — говорили греки. Стало быть, Бог тебя не любит, раз оттягивает время встречи с тобой.
— Получается, и вас Бог не любит? — улыбнулся Шут.
— Получается так, — засмеялся старик. — Но я на Него не сержусь.
— А что это за страна добрых людей, которую вы ищете?
Старик задумался, вздохнул и стал вспоминать.
— Половину жизни я провёл в сражениях. Служил королю Людовику, потом королю Лотарю… Когда меня тяжело ранили в Нормандии, меня просто списали. Отправили в монастырский лазарет и забыли… Я вернулся домой, какое-то время жил ремеслом, наблюдая жизнь вокруг. Но когда холера забрала всех близких, я бросил дом, и с тех пор блуждаю по дорогам.
— Как-то всё неправильно — думал я. — Почему вокруг столько некрасивых, уродливых людей? Может, природа у нас такая? А где-то в других землях есть страна красивых людей… Вот и пошёл по дорогам — искать страну красивых людей.
Он ещё раз вздохнул.
— Я её не нашёл… А потом Бог лишил меня зрения… Я подумал — это знак! Это указание на мою ошибку. Надо было искать не красивых, а добрых людей. Доброта — это внутренняя красота. Она важнее… Живя среди воров, становишься вором, живя среди добрых людей, становишься добрым человеком… С тех пор я хожу по дорогам в поисках страны добрых людей. Вот поговорил с вами, и понимаю, что вы добрые люди. И в сердце снова затеплилась надежда — может я её уже нашёл?
Помолчали, потом Шут сказал.
— Хотел бы я ответить тебе, старик — да! Но врать не хочу… Люди здесь разные, как, впрочем, везде.
— Добрые люди должны объединиться и создать страну добрых людей, — предположил Виконт, опередив этой мыслью ещё не рождённого графа Толстого.
Старик встал, поблагодарил за еду и душевный разговор, и пошёл неторопливо, опираясь на палку. Шут догнал его, сунул ему в котомку хлеба, и о чём-то ещё поговорил с ним. Потом вернулся к своей компании, но долго смотрел старику вслед, пока тот не скрылся за косогором.
— Странный старик, — рассуждал Виконт. — Вроде прожил долгую жизнь, должен понимать — что к чему в этом мире, а он какой-то детской ерундой страдает.