— Прочитайте что-нибудь своё, — смог выдавить из себя Артур, подумав, что поэты обычно любят декламировать свои стихи.
Поэт вперил в него свой взгляд и отошёл, чтобы получше разглядеть нахала.
— Прочитать своё?! — провозгласил он и внезапно остыл.
— Я не читаю стихи… Читать можно прозу, мемуары, доклады, лекции. Стихами надо жить! Они должны изливаться из твоей души естественно и непреодолимо, как Ниагарский водопад.
Он ещё раз уставился на Артура, словно увидев его в первый раз.
— Кто вы такой, молодой человек?
— Его зовут Артур. Он недавно прибыл, — помог Паскаль.
— А чем вы занимаетесь по жизни?
Артур пожал плечами.
— Пытаюсь понять — кто я, где и зачем?
— Так вы на правильном пути! — снова оживился Поэт. — Большинство людей уверены, что они знают — кто они. Но они ошибаются! Всё, что они якобы знают, им внушено. С рождения люди слышат: ты должен быть таким, ты должен делать то и не делать это, ты должен стать тем, и ни в коем случае не этим. Всё это внушение и создаёт у человека уверенность, что он всё о себе знает, и судьба его лежит перед ним прямой дорогой. Какое заблуждение! Никто не знает своего предназначения, а большинство даже не пытается его понять. Большинство плывёт по течению.
Он на мгновение задумался.
— Нет, конечно и запятые, и знаки вопроса тоже нужны в поэме. Но как-то в них мало смысла — вы не находите? Они являются оформлением, а не содержанием. А человек всё-таки должен как-то наполниться смыслом.
Паскаль решил прервать монолог и спросил.
— Я слышал, что вы пишете новую трагедию в стихах.
— Это вам Сократ сказал? Вот старый болтун! Уже всё растрепал. Я попросил его помочь мне, зная, что он хороший знаток античной трагедии. Да, я пишу трагедию. Это будет новое слово, поверьте мне. Сам Софокл мне позавидует. Но пока она не рождена, её нельзя предъявлять человечеству. Всё имеет свой срок. Я знал художника, который рисовал каждую свою картину девять месяцев. Он был убеждён, что рождение картины требует не меньше времени, чем рождение человека.
— И всё-таки прочитайте что-нибудь, — присоединился к просьбе Артура Паскаль. — Хотя бы из Поэмы Грусти. Вы в прошлый раз читали, мне понравилось.
Поэт, с явным удовлетворением, склонил голову.
— У вас хороший вкус. Ну так и быть, прочитаю отрывок.
Он гордо выпрямился и, глядя поверх голов, стал декламировать с выразительной мимикой:
«Сегодня холодно и надобно жалеть
тех, кто идёт по тонкому канату
и ловит птиц в сиреневую сеть.
Мой милый друг, я не хочу стареть!
Сыграйте мне печальную сонату.
Вот так живёшь — как будто бы давно,
но каждый раз, когда приходит это,
заворожённый, смотришь за окно –
как умирает раненное лето.
Приходит осень в шорохе листвы…»
В этот момент открылась дверь, и вместо осени пришёл Андрон.
Поэт осёкся и закапризничал.
— Нет, я так не могу! Меня отвлекают! И вообще я не в настроении.
Андрон засмущался, а Паскаль сказал:
— Почитайте свои короткие стихотворения.
Поэт откашлялся, встал в прежнюю позу и прочитал:
«И этот жёлтый лист,
что медленно парит
с небесной высоты
или соседской крыши –
то он не говорит
иль мы его не слышим? –
о чём он нам печально говорит…»
Дверь опять отворилась и вошёл Сократ.
Поэт воскликнул:
— А! Вот он ты, старый болтун! Всем проговорился про мою трагедию?!
С лица Сократа сползла ироничная улыбка, но через мгновение вернулась обратно.
— Если ты не в духе, так я позже зайду.
— Нет, нет! — засуетился Поэт. — Друзья! Извините, нам надо поработать.
Все, кроме Сократа, пошли на выход.
За дверью Паскаль, посмеиваясь, спросил Артура:
— Ну как тебе наш Поэт?
— Интересный человек. Хотелось бы ещё его послушать.
— Подожди, он тебе ещё свои сборники стихов подарит. Поэты они такие — капризничает, капризничает, а без внимания к себе загибается. Ему нужны слушатели и читатели, хоть он всячески от этого будет отнекиваться.
Поговорив ещё недолго с Паскалем, Артур отправился в комнату, поужинал, взял книгу и лёг на кровать.
«Помимо, окружающего нас, материального мира, несомненно существование иной Вселенной, Вселенной, которую строит само человечество. Для неё придумали слово — ноосфера. Внешний мир не подозревает о существовании в нём второго мира — человеческого. Но для человека — он очевиден и реален не меньше, чем первый. Это Вселенная, построенная человеческим разумом. Это Вселенная культуры, искусства, музыки, поэзии, литературы, живописи, науки, философии, религии. Это духовная Вселенная строится человечеством на протяжении веков, из кирпичиков миллионов человеческих жизней. Гомер заложил два краеугольных камня новой Вселенной, которая растёт, и расширяется быстрее, чем материальная Вселенная. Чтобы послушать всю хорошую музыку, прочитать все хорошие книги, посмотреть все хорошие фильмы и картины уже нужно десять жизней.