— Не пей ее больше, — потребовал он. — Слышишь? Никогда не пей. Я не знаю, что с этой водой не так, но она несет в себе смерть. Мое тело чувствует яды сразу же, как они попадают внутрь. Я тебе даю гарантию, что вода отравлена.
— Но ты же пил ее все утро и вчера тоже! — поразилась девочка. — И мы пьем много лет, и еду на ней готовим…
— А готовите после того, как она через кувшин этот пройдет? В нем вода обычная, не полезная, но и не вредная. Внутри какое-то заклинание, очищающее от ядов?
— Да какое заклинание, что ты? Обычный угольный фильтр. Я не знаю, где их мама достает, ими давно уже не пользуется никто. Но мы все равно пьем только воду из кувшина. Хотя, я вчера пила из крана в школе и позавчера тоже, там кувшинов нет, а водохранилище у нас на два района одно. И все было в порядке. Может быть, это ловушка на соколов? Чтобы вас легче было вычислять и убивать?
— Может быть, — кивнул Индра. — Дай-ка мне эту волшебную штуку, сейчас разберемся.
Алиса приподнялась и тяжело плюхнулась пятой точкой на табуретку, а затем сняла со стола кувшин и протянула соколу, который так и сидел на полу.
Он осторожно сделал пару глотков прямо из носика.
— Крыло даю на отсечение, что вода не отравлена. Что-то не так с вашим водным хранилищем. В какой оно стороне?
— В той же, где болота, на которых ты прятался… Ты что, собрался туда идти? — ахнула девочка. — Прямо сейчас? Тебя же выследят и убьют!
— Ни в коем случае, сначала пару дней надо отлежаться. Но потом схожу обязательно. Я же здесь на разведке, ты помнишь? Не беспокойся, никто меня не выследит, я часы из осины с собой возьму. Хочешь, пойдем со мной. Вдвоем мы быстрее доберемся, я ваши леса совсем не знаю…
— Хорошо, — кивнула Алиса. Тревога, сжимавшая сердце, отступила. — Если ты перестанешь кашлять и окрепнешь, то можно сходить послезавтра. У нас в школе два урока всего. Правда, я еще маме на работе обещала помочь со старичками погулять, но это ближе к вечеру. Днем можно сходить в лес.
— Отлично, а потом я тебе помогу с вашими старичками, — кивнул Индра, и вдруг снова нахмурился и потянул носом. — Кровью пахнет… Алиса, у тебя все коленки в порезах! Ты разве не чувствуешь?
Именно после этих слов Алиса и почувствовала саднящую боль в ногах. До этого от ужаса и паники она действительно ничего не ощущала.
Вид рваных джинсов и светящихся сквозь дырки коленок в «кровавую сеточку» впечатлял. Глубоких порезов не было, грубая ткань защитила, но как же много мелких ранок! Девочка всхлипнула. Тут краем бумажки порежешься — палец три дня заживает, а коленки и за неделю не затянутся!
Индра посмотрел на порезы и кровь, уже начавшую пропитывать штанины. Лицо его смягчилось. Он поднял голову и внимательно посмотрел девочке в глаза.
— Не шевелись сейчас, хорошо? — попросил он. — Будет чесаться, но ты потерпи.
А затем он, продолжая сидеть на полу, подтянулся к Алисе поближе, крепко обнял ее за ноги и уткнулся носом в дырки на джинсах. Теплое дыхание щекотало голую кожу.
И Алиса замерла, как тот воробушек. Шевелиться сейчас ее не заставил бы даже всемирный потоп, сошедший с небес на землю.
Индра глубоко вдохнул, а затем негромко, на одном выдохе, затянул какую-то странную песню без слов. Иногда он останавливался и осторожно дул на порезы, и после каждого дуновения кожа начинала чесаться так, будто ее кусали невидимые насекомые, но в целом было терпимо. Или радость от того, что он совсем рядом, живой, теплый и такой красивый, заставляла Алису не чувствовать боли? Но плакать почему-то все равно хотелось. От переживаний, от мелодии, берущей за душу, и еще совсем немножко — от счастья.
— Ну вот и все, — сказал сокол через пару минут и озорно улыбнулся. — Раны затянулись, но кожица на них совсем тоненькая. Падать на коленки в ближайшие три дня нельзя. Поэтому прекращай носиться, как укушенный в задницу дракон. Ты всегда так бегаешь?
— Не всегда, — Алиса смутилась. — Только когда тороплюсь. А я всегда тороплюсь, потому что опаздываю. А опаздываю потому, что просыпаю…
— А просыпаешь, потому что поздно ложишься, — засмеялся Индра. — Знаю я этот порочный замкнутый круг. Поэтому сейчас мы уберем осколки, чтобы ваши маленькие пушистые звери на них не наступили, а потом будем учиться замедляться. На войне, как наш командир говорит, спешка нужна при поносе, при ловле блох и когда…
— Я знаю про чужую жену, — быстро перебила его Алиса. — Отвратительная поговорка! Но забавно, что есть мудрости, которые весьма сомнительны в своей истинности, зато известны сразу в двух мирах.