Индра, протянувший к ней обе руки для приветствия, перестал улыбаться и замер.
— Ты не рада меня видеть?
— Что ты, рада, конечно! Но я же переживаю, ты болен и совсем не знаешь нашего мира, сам говорил, что ты тут в первый раз. А вдруг бы тебя по дороге обидел кто-нибудь?
— Меня? — и Индра расхохотался, да так заразительно, что и самой захотелось улыбнуться в ответ. — Я даже сейчас могу свернуть шею любому, кто попытается меня обидеть. А если не смогу — меня никто из здешних существ, состоящих из плоти и крови, не догонит. Так что не переживай. Ну что, идем?
— Ага, вон туда, к остановке ближе, — Алиса кивнула головой направо и побежала по тропе, вьющейся сквозь березовую аллею. Сокол на секунду задержался, оценивая обстановку, а потом догнал девочку в два прыжка, забрал у нее рюкзак и закинул на спину.
Алиса сразу почувствовала, что краснеет. «Он просто приличный парень и хорошо воспитан, не то что эти дураки в школе», — подсказывал ей здравый смысл.
Но сердце не хотело ничего слушать, оно требовало бежать вперед, высоко подпрыгивать, жадно хватать ртом свежий воздух. Радоваться новому дню и тому, что Индра рядом.
«Дура ты, Алиска, набитая», — подумала девочка, прежде чем окончательно поддаться этим желаниям. Ну и пускай дура. Завтра их вообще могут всех поймать и казнить, и что теперь, терять зря время на тревогу?
До прихода автобуса оставалось пятнадцать минут, и она потянула сокола в кафе за остановкой. Денег у нее оставалось не очень много, но вполне хватило бы на две порции блинчиков — правда, без кофе. Но это не беда, все равно здесь его подавали только с растительным молоком, от которого пучило живот. А еще в меню был противный чай на травах, пахнущий сеном. В общем, обошлись бы блинчиками.
Но Индра наотрез отказался заходить внутрь, стоило ему кинуть один взгляд на стеклянную дверь, где были краской намалеваны цены.
— Если хочешь, мы сюда сходим, но только на обратном пути, — заявил он непререкаемым тоном. — Ваших денег у меня сейчас с собой нет, значит, все это купишь для нас ты. Это неправильно, я знаю правила вашего мира, а уж этикет изучил вдоль и поперек. Девчонки не должны платить в таких местах за парней, особенно если они еще учатся в школе и не работают.
— А что, на обратном пути у тебя появятся наши деньги? — удивилась Алиса. — Ты решил ограбить какого-нибудь бедолагу, встретившегося по дороге?
— Увидишь, — коротко ответил сокол и сразу же перевел тему. — Ты мне скажи, как ездить в этих ваших автобусах? А то я пока не стал пробовать, вдруг проколюсь, что нездешний.
— Научу, там ничего сложного нет, просто привыкнуть надо… — Алиса осеклась. — Погоди, от дома до школы девять километров, как же ты добирался?
— Просто добежал, тут час всего легкой трусцой. Это удобно, тем более, половину пути занял лес. Я один раз только остановился, спросил у встретившейся старушки, в какой стороне школа. Она еще похвалила меня, сказала, что очень приятно смотреть на спортивного мальчика, занимающегося бегом, а не дрыхнущего до полудня…
Алиса в ответ только промолчала, вдруг осознав, сколько силы в теле Индры, если он с пневмонией и через три дня после полубеспамятного состояния способен пробежать девять километров за час.
«Он ведь может и тебе шею на болоте свернуть, и там же притопить в трясине. Он разведчик, мало ли, что ему нужно», — тут же вякнул изнутри здравый смысл, но девочка приказала ему заткнуться. Не хватало еще тревожиться по всякой ерунде.
К остановке как раз подкатил полупустой автобус. Правда, водитель, нехорошо посмотрел сначала на часы, а потом на двух несовершеннолетних пассажиров, и уже открыл рот, чтобы спросить, куда их понесло с утра в будний день, когда воспитанным детям нужно быть в школе. Но Алиса тут же сунула ему вместе с деньгами за проезд значок естественно-научного класса и вежливо попросила остановиться на полях около водохранилища, так как у них экологическое задание по сравнительному анализу годовых колец старых и молодых деревьев, а для этого нужно идти в лес. Дядька за рулем тут же кивнул и заулыбался, молчаливо одобряя подростковую научную деятельность на благо живой природы.
Ехать пришлось минут тридцать. Улицы с серыми обшарпанными домами сменились сначала многокилометровым полем с картошкой, затем лугами с пасущимися лошадьми (сокол тут же прилип к стеклу и прошептал, что в его мире тоже есть кони, и простые, и крылатые, а вот домашних кошек нет, и это грустно, потому что Мурка ему очень понравилась) и, наконец, развилкой двух дорог. Здесь дети вышли, а автобус свернул направо под горку.