— Домой давно пора, — снова улыбнулся дворф, но уже по-доброму. — Язык уже болит столько болтать, отвык. В общем, чеши уже отседова, потом расскажу при случае, как мы жили. Да, и если вопросы будут, тоже заходи!
До Больших Лопухов добрались уже в сумерках. Дольше всего ждали Индру, который решил подсластить неудачу с дворфом походом на ближайший рынок, и застрял там почти на полчаса. Илона с беспокойством поглядывала за ним издалека, но сокол, казалось, был в своей стихии. Во всяком случае, лавировал он с тележкой среди продуктовых рядов, как рыба в воде, и даже умудрялся спорить о чем-то с ушлыми тетками за прилавками.
— Я теперь поняла, почему дядька Геннадий такой, — шепнула стоящая рядом Алиса, тоже не спускающая с парня глаз.
— Какой? — не поняла мама.
— Мы с Мишкой года два назад прыгали около интернатовского автобуса, его как раз тогда чинили, и колесо у мастера вдруг из рук выкатилось и чуть меня не ударило. А дядька рядом курил, так он метнулся на своей коляске, как на ракете, схватил меня за шкварник и дернул в сторону. Ты еще тогда спрашивала, где я воротник оторвала, а я наврала чего-то, не помню, — призналась Алиса, смущенно краснея.
— Ты с ума сошла? — Илону прошиб холодный пот, она даже отвлеклась от сокола, придирчиво выбирающего овощи на прилавке в нескольких метрах. — Я разве не запрещала вам вообще к ремонтируемым машинам подходить?
— Да мы нечаянно! — накуксилась Алиса. — Мне потом очень стыдно было! Миша-то неразумный, надо было мне его оттуда увести, а я наоборот, за ним пошла. А дядька Геннадий на нас так орал! Мишу нехорошим словом назвал, а мне пообещал ремня всыпать, если еще раз около машины увидит. А потом снова орал, как это опасно и говорил, что мы два дурака, по развитию одинаковые… Мне тогда так обидно было, что я плакала, и Мишка плакал, боялся, что влетит. Но дядька ничего тебе не сказал. И теперь я поняла, почему он такой бледный был, и руки тряслись. Если септима — это как семья, то получается, у него семья погибла. И кричал он на нас не от злости, а от ужаса, потому что переживал о себе тоже…
Илона ничего не сказала. Только обняла дочку покрепче.
«Ничего, станет она самостоятельной — будет легче», — успокаивала много лет назад шатающуюся и ревущую от недосыпа женщину ее мама, Алисина бабушка. Не обманула, когда младенец подрос, спать действительно стало легче. Но страхов с каждым годом только прибавлялось. Только решишь, что все в порядке, ну вот же ребенок, понимающий и благоразумный, учится хорошо, рассуждает здраво. И на тебе — около ремонтируемой машины с раскрученными колесами прыгает!
А на этой неделе второй добавился, ненамного умнее. Пыжится, корчит из себя взрослого, умеет и знает столько, что земному подростку и не снилось — а ведь такое же дите. Если и вправду его послали на поиски дворфа, то задание он явно провалил, не смог договориться с важным участником миссии из-за собственной вспыльчивости и гордыни. Но Илона не могла его осуждать. Зато вдруг появилась неприязнь к тем, кто его отправил. Поручили важное дело не опытному бойцу, а неуравновешенному в силу возраста мальчишке, который, к тому же, едва не погиб прямо при переходе из одного мира в другой? Так вам и надо!
«Лишь бы его не наказали», — мелькнула беспокойная мысль. Илона только вздохнула. Уж чего, а поводов попереживать в ее жизни всегда было и будет с избытком.
— Ты куды прешься с пакетом целохвановым?! — внезапно рявкнула торговка овощами на следующую покупательницу. Индра с полной тележкой, успевший отойти от прилавка на пару шагов, замер. — Каждый раз тебе говорю, вредно это для природы, а ты прешься и прешься!
— А ты мне не суй свои бумажные, нечего! — не осталась в долгу тетка с пакетом. — Я его уже год пользую, стираю постоянно, берегу, а ты, гадюка, спонсируешь убийство деревьев ради упаковки!
— Чегооооо? — поперхнулась торговка. — Дура, чтоль, ненормальная?! Я пакеты токма переработанные покупаю! Я за экологию, поняла?
— Значит, тратишь ресурс планеты на переработку, — отчеканила из-за соседнего прилавка с молочными продуктами фермерша, приезжающая из деревни каждую неделю. — Воду, электричество, прочие блага. А Земля-то не бездонная бочка!
— Да что бы ты понимала со своим молоком, паразитка?! — взъярилась баба окончательно. — Твои коровы вообще природе нашей обходятся дороже моих овощей, жрут, да гадют, парниковый этот, эхвект увеличивают! А молоко твое ядовитое, слизь в организме порождает!
— А у тебя капуста вместо головы, — парировала фермерша. — Скоро сдохнешь на своей траве с голодухи, зато просветленная по самую маковку!