По степени приближенности к императору вся страна делилась на три больших региона – сама столица, «внутренний регион» (Кинай – пять окружавших столицу провинций) и «внешний регион» (Кигай или Кигэ – все остальные провинции)[70]. Население этих регионов значительно различалось по статусу, правам и обязанностям, т. е. по своему «качеству». В Кинай и Кигай действовали разные системы ранжирования чиновников. Деление на «внутреннюю» и «внешнюю» Японию было настолько резким, что император не выезжал за пределы Кинай, а высшим чиновникам (с 5-го по 1-й ранг) запрещалось без особого разрешения покидать «внутренние провинции»[71], как если бы речь шла о путешествии за границу. Территория «внешнего региона» воспринималась как ритуально нечистая и пугающая, поэтому в случае проведения в столице значимых ритуальных мероприятий следовало указание закрыть заставы, перекрывающие дорогу к столице. И дело здесь не столько в боязни беспорядков, как это часто считают, сколько в опасении ритуального загрязнения.
Физическое расстояние до императора являлось важнейшим показателем статуса как для самой земли (провинции), так и для подданного – благодетельность императора, понимаемая как свет, имела пределы своего распространения. Недаром императоры, живописуя свою малую добродетельность, столь часто говорят о том, что она не достигает границ страны (подданные регулярно разуверяют его в этом). Именно в самые отдаленные от императора места и ссылали преступников – туда, куда не достигал (плохо достигал) благодетельный государев свет. В столицах Нара и Хэйан место проживания прямо зависело от статуса – чем выше он был, тем ближе к дворцу располагалась усадьба.
Поэтому ссылка, понижение в должности или обычная командировка, т. е. увеличение физического расстояния между государем и подданным, грозят человеку и меньшей освещенностью. В песне Мибу-но Тадаминэ упоминается факт перевода его с должности телохранителя государя, который лично освещал Тадаминэ, на должность охранника правых врат дворца. Автор сетует, что сильно потерял в освещенности как ввиду удаления от императора, так и потому, что правая часть дворца и столицы находилась на западе, откуда, как считалось, приходит мрачная осень[72]. Многие государственные учреждения делились на левое и правое подразделения, причем служба в левом считалась более престижной, ибо соотносилась с востоком, весной и солнечным светом.
Добродетельность и гуманность государя: контроль над природными процессами
Несмотря на частые ритуалы буддийского толка, проводимые по инициативе государя, сами императоры были весьма далеки от образа идеального буддийского правителя. Японские государи неоднократно заявляют: учение Будды – превосходное средство для регулирования природных сил, и потому монахи по повелению императора возносят свои молитвы, призванные обуздать природную стихию. Однако сам император таких молебнов не совершает, предпочитая вызывать во дворец монахов. Не соблюдает он и буддийские заповеди, подтверждением этого служат хотя бы его частые занятия охотой и рыбалкой. Император постоянно устраивает застолья и спаивает своих царедворцев. Император регулярно молится божествам синто о достижении гармонии в природе, но основные свойства государя по контролю над природными стихиями описываются преимущественно в терминах китайских представлений о верховном правителе. В первую очередь это категории «добродетельность» (яп. току, кит. дэ)[73] и «гуманность» (яп. нин, кит. жэнь).
Согласно китайским представлениям, правящая династия обладает изначально данным ей запасом энергии-добродетельности, которая, однако, стремится к неизбежному убыванию. Таким образом, речь идет о растрачивании «коллективного» (династического) дэ, что рано или поздно приводит к полной утрате добродетельности, и тогда «мандат Неба» (буквально «приказ (воля) Неба») переходил к основателю новой династии. Таким образом, смена династии была «вмонтирована» в китайскую политическую философию. В Японии эта идея оказалась отвергнута, считалось, что каждый император обладал запасом личного дэ и мог быть с легкостью заменен на другого, однако концепция дэ не распространялась на весь правящий род, что создавало важные предпосылки для несменяемости династии[74].
70
Об административно-территориальном членении в древней Японии подробнее см.:
72
Кокинсю, № 1003/Русский перевод см.: Кокин вакасю. Старые и новые песни Японии/Перевод А. А. Долина. М.: Радуга, 1995. Т. 3. С. 151.
73
Понятие дэ (току) не поддается адекватному переводу (обзор вариантов возможных переводов-толкований см.:
74
О концепции «мандата Неба» в Японии подробнее см.: