Примеры такого рода, когда император возлагал на себя ответственность за расстройство баланса природных сил, можно множить и множить. В указах он постоянно говорит о том, что его тело дрожит, а сам он испытывает стыд – ведь у него явный дефицит добродетельности и потому он испытывает ужас – ведь это грозит новыми и новыми природными бедствиями. В то же самое время государь – единственный, кто в состоянии восстановить природный баланс. Но для этого ему нужно постоянно держать себя «в ритуальной форме». Признание ответственности государя за «нормальное» течение природных и социальных процессов приводило к детальнейшей регламентации его поведения. Этих регламентаций намного больше, чем у любого из его подданных. Помимо многочисленных ритуальных обязанностей он должен был соблюдать строгие запреты в отношении речевого и телесного поведения, одежды, пищи, передвижения (в случае выезда за пределы дворца гадатели разрабатывали «безопасный» маршрут, позволяющий избегнуть воздействия неблагоприятных сил) и т. д. Император соблюдает множество табуаций, чтобы избежать ритуального «загрязнения», регулярно проводит ритуал очищения (мисоги).
Боязнь осквернения была огромна. Когда воры забрались в продовольственный склад дворца, государевы гвардейцы обнаружили и окружили их, но, поскольку близилась церемония интронизации, ворам дали возможность скрыться, так как побоялись, что они от отчаяния наложат на себя руки, что может сказаться на незапятнанности государя[84]. Обнаружение головы мертвеца в окрестностях дворца привело к полному параличу церемониальной активности двора и отмене множества ритуалов – за исключением ритуалов очищения. После этого на территории дворца случились собачьи роды, что еще более усугубило ситуацию (роды как у людей, так и у животных считались источником ритуального загрязнения). В другой раз, когда на территории дворца снова нашли голову покойника, пришлось отменять отправку приношений в святилище Исэ[85].
Наиболее частым случаем ритуального «загрязнения» двора, которое фиксируется в источниках, являлась смерть. Это и кончина людей (и тогда объявляется траур), но самым частым случаем являлась собачья смерть, которая не являлась, похоже, препятствием для дальнейшего разведения этого домашнего животного. О кошачьих же смертях почему-то ничего не сообщается.
Считалось, что загрязнение передается от человека к человеку. Поэтому на контакт с оскверненным накладывались ограничения, сам он немедленно оповещал о загрязнении и на определенный гадателем срок затворялся в доме. Однако бывали случаи, когда человек узнавал о своем загрязнении задним числом (например, он не знал о смерти собаки в своей усадьбе). И тогда он успевал «заразить» огромное количество людей, которые выбывали из активной жизни. Правда, в крайних случаях запрет на общение приходилось игнорировать. Когда выяснилось, что все высшие аристократы оказались в данный момент загрязненными, император Итидзё (980-1011, на троне 986-1011) вынужден был предложить им не соблюдать затворничество, мотивируя это тем, что сейчас, в конце года, следует непременно рассмотреть докладные записки управителей провинций, а синтоистские ритуалы (на которых категорически нельзя появляться «нечистому») уже проведены[86].
«Загрязнение» императора транслируется на всю страну. Именно поэтому он должен быть всегда здоров (т. е. ритуально чист), а его болезнь (или даже кратковременное недомогание) служит причиной для отмены ритуалов и немедленных молений о выздоровлении. В то время, когда проводились состязания конников, пришло известие, что у государя Итидзё заболел зуб. Состязания останавливают и дожидаются результатов гадания, чтобы узнать – является ли государева хворь следствием чьего-то проклятия или нет. Лишь после того как убедились, что зуб болит сам по себе, придворные успокаиваются[87]. В случае болезни император не общается с подданными напрямую, он находится за особой занавеской, поскольку из-за своих огромных потенций может распространить скверну на всю страну. Еще не прошедший ритуалы интронизации наследный принц Атэ (будущий император Хэйдзэй) заявляет, что неожиданно почувствовал себя плохо, его снедает жар, подобный кипятку или пламени, в стране же часто случаются бедствия, вина за которые лежит на нем одном[88]. В этом заявлении связь между болезнью государя и стихийными бедствиями выявлена предельно четко.