- Голова до сих пор принимает закодированные сообщения, считывает их и посылает ответную передачу. Я экранировал голову, и её ответы никуда не уходят. Минуту назад компьютер расшифровал и то, что робот получает и то, что передаёт, и главное, рассчитал, откуда исходят передачи для робота - И лаборант протянул сенатору распечатку.
Сенатор присвистнул - робот получал распоряжения с его родной планеты Бора. Судя по координатам, передающая станция находилась в двадцати километрах от дома Дика, и вплотную граничила с территорией его фермы. Он постарался припомнить, что же находится в том районе и обомлел, когда сообразил, что там базируется представительство восточного сектора галактики. Восточники всегда были сами по себе. Они не вступали ни в какие коалиции, и не принимали участия в решении галактических проблем, они только размещали своих представителей на всех столичных планетах. Бора была столицей Юго-Западного сектора. Собственно весь восточный сектор состоял всего из четырёх планет, одной материнской и трёх колонизированных. Цивилизация, которая населяла эти планеты, никому не сообщала своего самоназвания, поэтому их называли просто восточные. Дик Мартин всегда замечал необычайную схожесть восточников с земными китайцами. Но ему объяснили, что восточники не люди, а то, как они выглядят, просто маска для удобства жителей земных колоний. Почему Амели, разговаривая со своими невидимыми собеседниками на арабском, называла их - восточники, Дик не знал. И некоторое время пытался выяснить, это просто совпадение, или именно эти восточные как то нашил путь в большую вселенную, и общались с его женой. Но быстро бросил это занятие, потому что восточники вселенной Бора говорили совсем не на арабском, и как выяснилось, были летающими рептилиями.
Содержание сообщений для Муна было каким-то примитивным. Словно детская игра в слова. Но Дик знал, что, скорее всего это сложное шестидесяти битное кодирование сообщений, которое можно расшифровать только вручную. Компьютер этого не мог, а лаборанту даже в голову не пришло.
Немного подумав, Дик вызвал на связь своего управляющего фермой на Бора. Связи долго не было, и вот через бесчисленных операторов разных планет и рас, прорвался голос Чака Брамса, толстого темнокожего землянина, который остался на Боре, не пожелав, возвращаться домой из-за жены. Дик вспомнил, как смеялся над Чаком, который тщательно стирал из памяти своего компьютера все фотографии дородной Долорес, приговаривая - "Уж на Боро то, она меня не достанет".
- Что-то случилось, хозяин? - Спросил Чак. Изображение искрило и изгибалось в разные стороны, но Дик увидел, что Чак стоит в пещере с контейнерами для гигантских боранских улиток. Было время сбора "улиточного молока", так земляне называли слизь выделяемую улитками, она была ценнейшим антисептиком, который был незаменим в условиях космических полётов. На Земле его называли смут.
- Чак, ты случайно не замечал никакой активности на северной границе фермы? - Спросил Дик.
- А вы откуда знаете? - Удивился Чак. - Всего несколько часов назад я вернулся оттуда, и просто не успел вам доложить, что восточники построили рядом с нашим забором какую-то башню. И поскольку она находилась в зоне нашего влияния, мы с Элли просто расстреляли эту башню. Она испарилась, а облако, образовавшееся после её разрушения, до сих пор висит у забора.
- У бункера никто не появлялся? - Дик уже занервничал. При всём желании добраться до Бора, он мог только через земной год. "Если только..." - подумал Дик, но Чак прервал его мысли.
- У бункера? Кажется, нет. Автоматика бы сработала мгновенно.
- Хорошо. - Спокойно сказал Дик. - Буду через полчаса.
Дик внимательно проследил за реакцией Чака. Тот удивился, но не испугался, и Дик облегчённо вздохнул.
- Я думал, что вы на Земле. - Чак тоже вздохнул, и Дик понял, что Чак снова устроил в его доме беспорядок, и уже не успеет прибраться. Но его это не волновало.
Дик встал, и дал несколько распоряжений лаборанту. Потом достал из сейфа свой мини кейс, установил его на пол, открыл крышку, и на появившейся клавиатуре набрал пароль, а затем название системы, где обращалась Бора. Перед ним появилась на вид виртуальная дверь, но Дик уверено нажал на ручку и дверь открылась. Перед ним был вход в тот самый бункер на его ферме на Бора, о котором он разговаривал с Чаком. Дик уверено переступил через порог, потом повернулся, присел на корточки, закрыл кейс, и забрал его с собой. Дверь исчезла.
Нажатие кнопки и кейс сенатора стал невидимым. Дик чувствовал, как он передвигается вместе с ним возле правого бедра. Стоит только протянуть руку, и кейс окажется в этой руке. Дверь в бункер кто-то открывал всего два часа назад. И этот кто-то предъявил пароль, потому что следов взлома не было. Чак пароля не знал, и подобрать его было нереально даже на самом сверхмощном компьютере, потому что он генерировался в мозгу Дика, и считывался сканером на бункере, как сигнал его биологической нейронной сети. Этот же пароль сгенерированный другим человеком сканер не примет. Поэтому Дик запустил проверочный тест для сканера, и отошёл в сторону. Он ждал. Когда сканер "прошёл" тест на "отлично", Дик открыл бункер. Он не знал, что произошло, и торопился успеть покинуть Бора до развязки. Могло произойти всё, что угодно. Он связался с Чаком и, назвав пароль, распорядился уматывать с Бора к чёртовой матери. Чак вытаращил глаза, и захныкал:
- Я не хочу к Долорес!
- Кому сказал, старый боров! И никому на Земле не показываться, пока я не вернусь. - Прикрикнул Дик.
И Чак, вытянувшись в струнку, отчеканил:
- Слушаюсь, господин генерал!
Дик вернулся на Землю тем же путём, что переместился на Бора. Он сразу прошёл к Амели и опешил, глядя на пустую капсулу, где всего два часа назад Амели присаживали потерянную память. По его расчетам, должно было пройти не меньше пяти часов, пока процесс будет завершён. Он осмотрел отключенную аппаратуру, и тут позади него кто-то кашлянул. Дик обернулся и увидел врача, который делал Амели операцию.
- Она умерла. - Врач опустил глаза. - От кровоизлияния в мозг. Мы вас предупреждали, что её травма не совместима с жизнью.
- А может быть повлияла присадка памяти? - Дик сжал кулаки.
- Не пытайтесь обвинить себя в её смерти, сенатор. Вы знаете, что она была в сознании и узнала и вас, и сына, и всё благодаря привязке, на которой вы настояли. Иначе перед смертью, она была бы "овощем".