— Серега?.. — начал вдруг Либин.
— Чего? Идут?..
— Не-а. Ты в шахматы играть умеешь?
— Да как-то приходилось. А что?
— Да вот подумал… Напоминает партию в шахматы. Только вот к часикам шахматным шашка динамитная прикручена. Чья бы стрелка не упала — убьет обоих шахматистов. Все-таки нешуточная контора, если сюда прислали парашютиста. Не проколоться бы…
— И что ты предлагаешь.
— Может быть, дать им — пусть воруют. А мы потом у них украдем. Или вот еще — давай спокойствия ради их сейчас перестреляем?..
Колесник задумчиво кивнул, прикоснулся к карману, туда, где у него лежал пистолет. Было похоже, что он думал о том же…
— Нет.
— А отчего?
— Оттого что они, вероятно, думают о том же — а не шлепнуть ли этих бандюков, и дело с концом?
— Ну вот, а мы просто упредим удар.
— Не буди лихо, пока оно тихо — вот что я тебе скажу. Но пистолет с предохранителя сними.
Женька махнул рукой — пистолет у него и так был взведен: вынимай и стреляй.
Наконец, из-за барака появились…
— Четверо…
Колесник поднялся, подошел к щели.
— Так и есть четверо. Я же ясно просил: два на два…
— Уматываем? Или таки будем стрелять?
— Пошли…
Подпольщики, действительно, пришли вчетвером, и тоже чуть раньше времени. Полагали осмотреться на месте, отправить двоих в засаду. Но Вольских попал в глупейшее положение — когда двое стали отходить, из-за угла появились воры.
— А вот и вы! — с деланной радостью заговорил майор. — А я уже людей послал вас искать.
— Ну да, конечно… — прошипел Женька.
— А вы, простите, нечестный человек… — заговорил Колесник. — Я же просил: два на два.
— Не берите в голову. Один ваш приятель стоит пятерых моих.
Конечно же, Вольских хитрил — и искать его люди никого не собирались, и отбирал он людей с собой в компанию, вроде бы, понадежней. Да что там — он, действительно, планировал бой. Глебу дал пистолет, собираясь отправить его в засаду. Попасть бы он ни в кого не попал, но хоть бы наделал шуму. Пистолет просто жег Глебу карман. Хотелось поскорей из него пострелять.
Вольских больше надеялся на прежнего руководителя подполья — собирался посадить его поближе, по такому случаю снабдил его обрезом.
Еще, как ни странно, взяли Марика Циберловича. Вооружили старым наганом. Взяли все больше за компанию, для массовости. Никаких иллюзий относительно Марика Вольских не питал.
Переговоры, как бы там ни было, начались. Было бы глупо делать вид, будто встретились здесь случайно, говорить о каких-то отвлеченных темах, поэтому Колесник заговорил прямо:
— Ходят слухи, будто мы с вами положили глаз на один и тот же груз. К сожалению, мы не можем вам сказать вам: убирайтесь с нашего пути. Во-первых, потому что вы нас не послушаете. Ведь не послушаете?
Вольский кривовато улыбнулся и покачал головой:
— Нет, не послушаем.
— Во-вторых… А так ли важно, что "во-вторых"? "Во-первых" вполне достаточно. Точно так же не станем уходить и мы.
— Похоже на пат… — заметил Либин.
— Возможно… — согласился Вольских.
— Нам было бы достаточно договора: не мешать. В крайнем случае, мы можем договориться, скажем, что вы пытаетесь грабить банк по четным дням, а мы по нечетным. Ну или наоборот. Мне так лучше — по нечетным. Потому что нечетных дней больше. Есть еще какие-то предложения? Вас такой вариант устраивает?
Вольских не ответил и продолжал улыбаться:
— Молчите? Ну так скажу я. Еще мы могли бы заключить концессию. Скажем, договоримся так — семьдесят процентов нам, как более опытным, — Колесник хлопнул себя по колену, будто ставя точку. — А все остальное, так и быть, вам!
Конечно, Колесник не считал предложение окончательным. Торговая жилка сработала и здесь — заломить несусветный процент, затем сторговаться на шестидесяти пяти или шестидесяти ровно. Можно доторговаться до пятидесяти пяти, но это уже грабеж.
Но вот беда — ни семьдесят, ни даже пятьдесят процентов в планы Вольских не входило. Ему хотелось получить все. Или ничего…
Он так и сказал.
— Не-а, не пойдет… — возмутился Колесник. — Если нет прибыли, то смысл нам шкурами рисковать?
— Ну как же? Ведь это золото рабоче-крестьянской страны, оно не должно оказаться в руках врага.
— Ты эта… На съезде партии будешь рассказывать про золотишко у рабочих и крестьян. Оно у них последний раз было хорошо, если при царе. Да и вообще, майор, прикрути фитилек — коптит! Если ты не заметил, сходи на площадь, посмотри — там флаг-то висит совсем не с серпом и молотом.