Гусь помог ей разобраться с багажом, и они уже о чем-то беседовали.
Женька решил не мешать, не мозолить глаза.
И пошел прочь.
Сыскаревка
В караулке полицаи играли в карты.
Играли на деньги, но на деньги небольшие, по копейке за очко. Не сколько для наживы, сколько ради интереса.
Бойко сидел в сторонке — его звали играть тоже, но он отказался. Играли на деньги, и Владимир боялся, что сорвется, что умение и привычка окажется сильней приличий.
Когда играть надоело, Бойко все же подсел к столу, собрал оставленную колоду. Сперва веселил остальных фокусами.
— А как вы это делаете?.. — спросил парнишка лет восемнадцати.
Бойко раскрыл секрет нескольких фокусов, а затем его просто понесло. Он стал показывать шулерские приемы, которых знал во множестве: ломал колоду, метил карту ногтем, смотрел масть карты в лужице разлитой кем-то воды.
— С вашим умением не в милиции надо было работать, а в Сочи жить, — пошутил кто-то.
— В Сочи слишком большая конкуренция, — отшутился бородатой шуткой Владимир. — Там и так все знают прикуп… Мне там встречались игроки, которые могли выкинуть костьми десять по две шестерки подряд. Чтоб подушки пальцев стали более чувствительны, перед игрой папиллярные линии снимают наждачной бумагой, вытравливают кислотой. Из-за этого их нельзя дактилоскопировать, но шулера видно — по красным подушечкам пальцев.
— А серьезно, неужели никогда не играли так, чтоб выиграть много?.. — спросил все тот же паренек. — Вот уж не поверю…
Бойко улыбнулся печально — только краешками губ. Посмотрел на парня строго — тот даже вцепился в ремень винтовки.
— Молодой человек… Из правильных предпосылок вы делаете неправильные выводы. Я вам демонстрирую это не для того, чтоб показать, какой я молодец. Я учу вас. Урок первый: никогда не садитесь играть со мной даже в шашки. Даже на щелбаны… Урок второй — вы представитель власти. И если в вашем присутствии сделают это, или, скажем, то, ваш долг — скрутить шулера и доставить его в кутузку…
Может, Владимир придумал бы третий урок, но открылась дверь.
— Здесь Бойко?.. Его вызывает гауптштурмфюрер Ланге.
* * *Он поднялся на третий этаж, прошел по скрипучему паркету, постучался…
— Ja?..
Бойко вошел. Ланге стоял у стола, что-то перекладывая в бумажном пакете, стоящем на столе.
— А, это вы, Владимир. Скажите, у Вас есть… была девушка?..
— Была…
— И куда она делась?
— Я ее арестовал за неделю до свадьбы…
— Если не секрет — за что арестовали?..
— Секрет…
— А я вот на базаре купил своей FrДulein, — из пакета Ланге вытащил туесок, сплетенный из бересты, — как там у вас говорится: "Коробчонка для моей лягушонки"?
Туес был красивым, но Бойко покачал головой:
— Раньше возле церкви была неплохая лавка старьевщика… В смысле антиквара. Он сейчас не торгует, но я его знаю лично и мы наверняка нашли бы у него нечто разэтакое…
— Не стоит. Лишь идиот покупает подарок в лавке сувениров. Дух народа — он на площадях, на рынках. Иногда жаль, что в Новой Европе будет потеряна аутентичность народов. Впрочем, я вас вызвал не из-за этого.
И замолчал, набираясь воздуха и смелости. Бойко понял — тема пренеприятная. Отто начал издалека:
— Владимир, а вы знаете, где Сыскарево?
— Сыскаревка?.. Знаю, конечно, там еще есть кладбище… Что, опять парашютист?
— Нет, не парашютист. Но вы все равно собирайтесь. Едем туда.
— А зачем, если не секрет?..
— Нет, не секрет. Ночью там было нападение на немецких солдат. И теперь мы едем туда — миссия устрашения. Может быть, один или два дома там подожжем, расстрел организуем…
— Не-а, на мокрое не подписываюсь.
— Ну хорошо, будете дома жечь…
— И дома я жечь не буду, — буркнул Бойко. — Если хотите, можете меня тут и пристрелить. Но не буду и все тут!
— Да полно вам. Говорится же: пожалеешь розги — испортишь ребенка. А вы, славяне, низшая раса как есть — дети. Да и пальцами вы искрите совершенно напрасно — я бы вас с собой не тянул, но это распоряжение оберштурмбаннфюрер Штапенбенека. Возможно, он мстит вам за ту цистерну с керосином, а может… Даже, вероятней всего, — это вшивка лояльности. Хочет, чтоб вы были повязаны с новой властью кровью. Чужой кровью.
Бойко поднялся, одернул пиджак, пошел к окну, но, не дойдя до него, развернулся к двери. Дошел, тронул ручку. Но не вышел.
— Вот мы сейчас все туда уедем, а банк и грабанут!