А может, — подумал Бойко, — в магазине и будут торговать конечностями мелким оптом?.. Калек нынче много…
Наконец, зазвонил телефон. Ланге поднял трубку. Говорил недолго.
— Вот и все… Поезд прибыл. Даже досадно, что так все заурядно заканчивается…
Спустились вниз. Ланге дал сигнал на погрузку.
Открыли двери, подогнали машину. Пленных выстроили цепочкой — от деньгохранилища до борта машины.
Возле машин погрузкой командовал Отто, Владимир спустился вниз, чтоб показывать какие ящики брать. План разгрузки подвала составили еще накануне вечером.
Работа надсмотрщика, тем паче над соотечественниками, не сильно нравилась Бойко, и довольно скоро он сбросил пиджак и стал в цепочку первым.
Работали быстро — ящики, выструганные гробовщиком, были набиты под завязку и весили порядочно. Довольно скоро Владимир вспотел и появилась отдышка.
"Все же старею, — подумал он, — нет, надо завязывать с такой работой."
Когда подвал опустел где-то на треть, на пороге появился Ланге.
— Владимир. На Сортировочной взрыв. Они еще не знают, что именно произошло, но, вроде бы, обратно литерный они могут пропустить. Возьмите машину, прокатитесь на Сортировочную, разберитесь что там… Если что — позвоните.
Ланге зевнул. Выглядел он усталым и почти довольным.
— Может, погрузим золото на поезд, — предложил Бойко, — съездим вдвоем.
— Да, ладно, здесь я управлюсь сам. Да и на Сортировочную ехать обоим — какой резон. Если что серьезное и касается нас, криминальной полиции, тогда подъеду и я. Вам пора бы выезжать…
Бойко кивнул:
— Пора…
Готовиться всю жизнь, чтоб успеть за миг, — пронеслось у него в голове.
Владимир накинул пиджак, вдвоем поднялись по лестнице, вышли на улицу.
Чуть в стороне стояла штабная машина. За рулем скучал Пашка Озимов — Ланге собирался ехать на ней впереди колонны, но теперь любезно уступал ее Бойко.
— Поеду в грузовике. До встречи, Владимир.
— До встречи…
К правому виску Владимир поднес два пальца, легко потер кожу.
— Что, голова болит?.. — спросил Пашка.
— Нет, все нормально…
То был личный знак Бойко: салют, завуалированный в обыденность. Обычно он употреблял его в двух случаях: привет-прощай.
Ну откуда Ланге было знать, что Бойко прощается с ним?..
— Едем… — сказал Бойко, садясь рядом с шофером.
— Куда?..
— На Сортировочную. Только заедем ко мне домой. Надо кое-что взять.
Шофер стал сдавать назад, пытаясь выехать. На порог здания вышел Ланге. В руке он держал очередную чашку чая.
* * *Еще с пяти утра солдаты оцепили банк, поставили посты на перекрестках. Они были вооружены и предупреждены — при малейшем подозрении — открывать огонь, не допускать на трассу следования кортежа ни свадеб, ни похорон.
Но город, испуганный активностью немцев, сидел по домам. Все было тихо.
Ровно в назначенный срок кортеж тронулся — бронетранспортер впереди, три машины, за ними бежали пленные, нужные для разгрузки уже на вокзале.
Ланге смотрел по сторонам и думал — а все же здорово. Здорово ехать вот так, по пустой дороге, и чтоб вдоль тротуаров караул, чтоб не пропускать никого на перекрестках, чтоб, напротив, пропускали тебя.
Состав уже стоял, готовый к погрузке. Его уже переформировали — специфика мироновского вокзала была в том, что, поезда отправлялись и приходили с одной стороны, с севера. На юг еще шли рельсы, но заканчивались довольно близко, в порту.
Впереди, перед локомотивом, стояла платформа с пулеметчиком. За локомотивом — три товарных вагона, затем еще одна платформа с пулеметчиком.
Возле одной открытой двери курил совсем молодой штурмбанфюрер. Ланге обменялся с ним салютами. Как младший по званию, Отто представился первым. Обменялись бумагами, просмотрели их вскользь — одному не терпелось сбыть с рук груз, другому — поскорей покинуть этот город. Локомотив стоял под парами, порой выпуская облако пара.
Грузовики подали как раз к открытым дверям вагонов — к трем вагонам три грузовика. В вагонах уже лежали другие ящики, собранные в других городах.
Погрузка шла быстро. За это время Ланге перебросился с прибывшим офицером хорошо если десятком фраз. В присутствии старшего по званию, он чувствовал себя чуть сжато, а штурмбанфюрер выглядел суровым, молчаливым.
Наконец, погрузка была закончена. Закрыли двери вагонов. Штурмбанфюрер запломбировал их.