— Как скажете, хозяин. — Жанна привстала, дотянулась до корзины, достала термос и пару чашек и снова уселась на свое место. Щеки ее запылали, когда она поймала его взгляд, направленный на короткое шифоновое платье, задравшееся при резком движении. Она вновь остро почувствовала близость мужчины, и ее тело, казалось, пронзали тысячи стрел. Взгляд его жег как огонь.
Жанна наполнила его чашку кофе. Рауль опустошил ее, держа руль одной рукой.
— М-м-м, великолепно, — пробормотал он.
У Жанны стучало в висках. Что бы она почувствовала, если бы он прошептал такие слова ей на ухо? «Великолепно, дорогая…»
Она зябко поежилась, отчасти от нервного напряжения, отчасти от мысли о будущих соблазнах. Все эти переживания были совершенно новыми для Жанны Смит, маленькой тихой машинистки, девочки на побегушках, которая никогда не знала тепла и уюта, которую никто никогда не любил.
— Отличный кофе, — сказала она, чтобы хоть как-то заполнить неловкую паузу.
— У нас в Эль-Амаре много кустов кофе. Они растут рядом с мандаринами, от которых исходит потрясающий аромат. Мандариновые рощи тянутся на много миль, а кофейная плантация — одна из самых больших в Марокко. Разве не странно, что пустыня дает такое обилие фруктов и зерен?
— Как и большинство европейцев, я считала пустыню мертвым безводным местом.
— На самом деле под песками бежит вода, она сама пробивается на поверхность и образует оазис. Наши предки начали выращивать там финиковые пальмы и фруктовые деревья более ста лет назад. Это началось еще во времена моего прадеда, и принцесса надеется, что мой сын продолжит это дело.
— У вас есть сын? — Жанна постаралась задать интимный вопрос небрежно.
Рауль засмеялся:
— Вы точно считаете меня шейхом, который развлекается с девушками где попало и как попало. Нет, у меня нет сыновей, дорогая. Но надеюсь, что будут.
Сыновья Рэчел? У нее уже есть два маленьких сына, очаровательных, как их мать, судьба которой заботит его больше всего на свете.
— Вы любите мандарины? — неожиданно спросил он.
— О да, они напоминают мне о Рождестве. Нам в приюте всегда давали по одному, завернутому в серебряную бумажку.
— У меня дома вы увидите их великое множество. Золотисто-красные, сочные, они свисают с деревьев, наполняя воздух дивным ароматом. Из их цветов делают цукаты и цитрусовый мед… мы не всегда ждем урожая, чтобы наслаждаться ими.
Рауль ласково посмотрел на нее, совсем не так, как обычно.
— Наверное, я буду чувствовать себя как ребенок, заблудившийся в кондитерской.
— Вы абсолютно неиспорченны, Жанна. Очень молоды, вам еще многое предстоит познать, но многое и отдать. Ваш возлюбленный будет счастливейшим человеком.
— Я не… я не ищу возлюбленного, сеньор.
— Говоря о возлюбленном, я имею в виду человека, который станет вашим мужем. — В его голосе опять появились опасные нотки. — А что, в вашей стране муж и возлюбленный не одно и то же?
— У этого слова много значений, — смутилась Жанна.
— Это больше чем муж? — Теперь он откровенно издевался над бедной англичанкой.
— В большинстве случаев — да.
— Наши девушки видят в мужчине прежде всего возлюбленного, а уже потом — защитника, отца, спутника. Вам нечего возразить, Жанна? Вас смущают мои вопросы и замечания? Или вас вообще смущает мысль о том, что вы будете любимы мужчиной?
— Я… я вообще не привыкла обсуждать подобное с мужчиной.
— А мадам Нойс ничего об этом не говорила? Ведь романы — это по ее части.
— Наши представления о любви не совпадали.
— А как вы ее себе представляете, Жанна? Или вы не хотите открывать заветные мысли мужчине?
— Они очень просты. — Щеки у нее горели, глаза были опущены. — Это, по-моему, прекрасно — быть центром чьей-то жизни, делить все поровну, становиться все ближе друг к другу. Если мы вместе, печаль и холод не страшны. Мне кажется, что любовь должна быть именно такой.
— Вы забыли упомянуть о наслаждении, дорогая. Страсть и восхищение — тоже часть настоящей любви.
— Я сочла это само собой разумеющимся, — тихо сказала она.
— Вот как раз это и нельзя считать само собой разумеющимся, но вы так невинны, что мало знаете о подобных вещах.
— У меня нет вашего опыта, сеньор.
— Вы говорите так, будто я по меньшей мере Дон Жуан. Интересно, почему?
— Но и не мальчик-певчий. С вашим-то лицом!
— А что не так с моим лицом?
— Все так, сеньор. Но это только полбеды.
— Хотите сказать, я выгляжу порочно и веду себя соответственно?
— Думаю, что вы расставляли силки не для одной птички.