- Бля!.. Сукааа... Ну вот нахєра! Я ж і так вже вставать собірався! Ууууу, мля, я тєбє ето запомню!.. - раздавалось из кунга, вместе с шуршанием спальника и кряхтением. - Я тєбє це так ето запомню - ти оху... І нє трогай балон!
До КСП идти было аж метров двенадцать, это капитальное здание выросло как летняя пристройка ко входу в один из блиндажей. Даже с дверью. Палки, доски, волонтерские баннеры и гордость взводного опорного пункта нумер семьдесят два сто три - стол в виде барной стойки. Перед столом стояли три высоких дубовых спила, а за ним - лавка, аккуратно застеленная серым засаленным одеялом. Дальше, в углу в мерзлую землю был врыт низкий кривой столик с ноутбуком, на который была выведена картинка с камеры, стоявшей на самой верхушке террикона. Камера не работала. Буржуйка, находящаяся ровно посередине помещения, тоже.
- Мдааа... - проворчал Вася и зачем-то пнул теперь и буржуйку. - Будет интересно.
- Хто? - из-за ноутбука показалась зеленая трикотажная шапочка, натянутая на голову Феди, за ней - и сам Федя. - А. Привет, командир.
- Привет. Чего в холоде сидишь?
- А толку топить? - сказал Федя и замолчал. Федя вообще мало говорил.
- Шоб тепло було, - терпеливо объяснил Вася.
- Так. Нету ж никого. А мне не холодно.
- Логично. Хоть и странно.
Федя пожал плечами. Федя вообще был большой, сильный, постоянно молчал и. мне кажется, он был из тех людей, накого можно положиться. Он разбирался, делал, молча и без лишних указаний чинил то, что мог починить, и даже доливал бензин в генератор без напоминаний. Федя имел позывной "Скорпион", служил "срочку" в спецназе, не обладал чувством юмора в общем понимании этого слова, имел хороший настрел из ГП-25, РПГ разных моделей и даже ПТУР-а, да и из своего АКМ-а не стеснялся отлично попадать, и поэтому, само собой, по воле военкомата он попал служить - куда? - правильно, в пехоту. Логика назначений военкомата вообще всегда лежала за гранью понимания, но в этом случае где-то в глубине души Вася был благодарен военкому Соломенского района в Киеве именно за Федю.
- Знаешь, Скорпи, я даже в чем-то благодарен военкомату за то, что прислал нам именно тебя, - задумчиво сказал Вася и полез взгромождаться на лавку. Лавка скрипнула, но выдержала.
- Не перехвали. - Федя смутился и снова уткнулся в черный экран ноутбука. Лежавшие рации молчали.
- Тебя или военкома?
- Всех.
- Тебя-то ладно, а вот военкома перехвалить не выйдет. Потому что где-то там бездоганна воєнна система отбора дала ошибку, и следом за тобой мне прислали Мартина.
- Ты ж вроде сам его намутил в нашу роту... - нахмурился Федя.
- Эххх... - вздохнул ротный. - Это шутка, дорогой мой. Джоук. Надо смеяться.
- Мда, - буркнуло из-за ноута, и одновременно с этим распахнулась дверь.
- Бааааажаю здоров'я, товарищі офіцери! - гаркнул, вваливаясь, Мартин и закашлялся.
- Бармен, кофе! - тут же откликнулся Вася и пощелкал пальцами. Не помогло.
- Не ори, не дома, - поморщился Мартин и начал застегивать точно такую же, как на Васе, зеленую куртку. Молния явно застряла. Мартин чертыхнулся, поднял голову и с подозрением уставился на Васю. - Ты балона не трогав?Не трогав, не трогав я твого балона, успокойся вже.
- Скорпи, он балона трогав? - тут же продублировал Мартин свой вопрос ноутбуку. Ноутбук покряхтел, но промолчал. - Смотрі мнє. Як уграєш балона - кави больше нє будєт. Ні-каг-да.
Кофе всегда был отдельным фетишем Збройних Сил, отдельной статьей расходов и отдельной церемонией. Всегда, на любом опорнике или позиции, в любом штабе, если вы были желанным гостем - вам тут же предлагали кофе. Это мог быть итальянский продукт из волонтерских посылок, сваренный в шикарной джезве по всем правилом кофейного мистецтва, или же мерзкая растворимая "Галка" из сухпайка, но кофе предлагали всегда, часто даже и не спрашивая, а просто вынося парящие разновеликие чашки, стаканчики и прочие плохо отмытые емкости. Иногда к кофе предлагали "военную сгущенку" и всегда - какое-то ужасающее количество сахара.
Если кофе вам не предлагали... ну, звиняйте. Скорее всего, именно вас и именно в этом месте видеть не хотели. Вообще с законами гостеприимства тут все было попроще, чем на Большой Земле, эдакая смесь радушия и искреннего, какого-то детского любопытства. Странно, да?
МАРТИН, он же Мартин. ВОП 72103.
Странно, да? Снилось что-то неявно-хорошее, теплое, веселое. Может, даже дом, но даже сейчас, через считаные минуты после просыпания, я уже ни черта не помнил, ласковый сон ускользал, исчезал из памяти, и холод, пробирающийся под спальник длинными мерзлыми пальцами, только ускорял эту странную деменцию.