- Аллах велик! - повторила Хиба за всеми.
В ментотрансляторном кафе были и мальчики, даже парни - молодые мужчины, успевшие отрастить бороду. Они курили гашиш и глотали таблетки какого-то наркотика, именуемого "психо". Один из них, явно пользовавшийся уважением товарищей, представился Умаром. Ему было пятнадцать, на два года больше, чем Хибе. Как оказалось, Назик, Фатиха и остальные девочки отлично знали его - Хиба почувствовала приступ жгучей ревности, глядя, как он источает им комплименты и выслушивает ответные подначки.
- А это кто? - спросил он вдруг жёстко. Взгляды присутствующих обратились к Хибе, которая ощутила себя словно нагой в своей школьной униформе. Отсутствие нашивки с крестом, пусть и не положенной ей по возрасту - но она-то знала наверняка, что никогда такой не получит! - жгло её плечо, словно калёное железо. И, как назло, именно она превращается в изгоя уже в кругу арабов - опять-таки потому, что на ней эта форма.
- Это - Хиба, - сказала Назик, чуть скривившись. - В общем, она нормальная.
Умар одарил Хибу ледяным взглядом, который, словно рентген, пронизывал её насквозь. Казалось, он читает её мысли - а может, просто пытается поджечь, используя некое заклинание. Девчонки, с которыми она общалась, верили в то, что такое возможно. И Назик! Как коварно она произнесла это слово "нормальная" - ни один человек, имеющий каплю достоинства, после этого не стал бы водиться с Хибой. О, это был наиболее удачный момент для мести! Хиба почувствовала, что краснеет. Внезапно ей захотелось убежать домой, к Герхарду, и рассказать ему всё.
Совладав с собой, Хиба сжала губы и улыбнулась. Эта улыбка, пусть и вымученная, вернула ей самообладание. Умар ещё раз посмотрел на неё своим обжигающим взглядом, повторно вогнав Хибу в краску, а потом кивнул и начал о чём-то шептаться с Назик. Та выслушала его и, улыбнувшись, сказала подругам, что им пора. Хиба была немногословна, пока они шли домой, в свой квартал, в то время как остальные девочки оживлённо обсуждали парней - и, особенно, Умара.
- Хиба, да ты словно не в себе, - подошла к ней Назик. - Уж не влюбилась ли случайно?
Кто-то рассмеялся, и вскоре вся компания подхватила этот смех. Прохожие удивлённо озирались, когда они проходили мимо.
- Хиба влюбилась в Умара! - кривлялись девчонки. Хиба, побледнев, одёрнула форменный жакет и ускорила шаг. Не говоря ни слова, она оттолкнула Назик, чей широкий рот от смеха казался просто огромным, и побежала. Никто её не преследовал; вскоре она исчезла в вечернем сумраке, оставив подружек судачить о её странном поведении.
6
Янек Дворак был стеснительным мальчиком. Он родился вне брака и рос без отца, поэтому в школе ему приходилось несладко, хотя Тош и покровительствовал ему. Сам Тош был разведённым, и неоднократно посещал Ханну Дворак по вечерам; порой Янеку приходилось выходить погулять - на его лицевом счету в это время появлялись деньги, достаточные для того, чтобы посетить ментотрансляторное кафе. Янек очень стеснялся всякий раз, когда Тош обращался к нему; в таком же тоскливом, как у его матери, взгляде читалась надежда на то, что командор раскроет мальчику самую сокровенную тайну и назовётся его отцом. Тош в таких случаях улыбался, стараясь не травмировать ребёнка без нужды; имя настоящего отца, высокопоставленного чиновника из Рима, было ему известно, это подтверждали и результаты генетической экспертизы, разумеется, неофициальной.
Янеку недавно исполнилось тринадцать; он был лишь на четыре месяца младше Хибы, и Тош рассчитывал на то, что они станут друзьями. Тош ещё раз критично посмотрел на Янека: плоское лицо с круглыми, чуть навыкате, голубыми глазами, укрытое шапкой соломенных волос; угловатые плечи. Янек был среднего роста, да и все его результаты в школе были достаточно средними; казалось, ему суждено было достичь совершеннолетия, занять незначительную должность в Красном Кресте и прозябать на ней остаток своей жизни.
Тош избрал местом для разговора небольшой открытый дворик во внутреннем блоке. Здесь был разбит сад, в котором росли виды кустарника и деревьев, характерные для европейских лесов, погребённых сейчас под ледником. Посреди садика возвышался дуб, которому было уже не меньше ста лет - это дерево особо почиталось роткрейцерами, оно символизировало силу и законность их власти. Глобальное похолодание изменило климат Земли: на Ближнем Востоке установился прохладный умеренный климат, ранее характерный для средних широт; дожди стали нормой, а не событием. Когда европейцы оставляли свою родину, они вывезли не только ценности, но и семена и саженцы эндемичных растений, даже плодородный чернозёмный грунт, содранный на огромных территориях. Всё это вывозилось на Ближний Восток, где титаническими усилиями создавалась экологическая среда, подобная той, что раньше существовала в Европе.
Командор посмотрел на стоявшего перед ним ребёнка. Янек, после школы, как обычно, заглянувший к матери, неловко переминался с ноги на ногу. Тош, вспомнив, как отец в своё время говорил с ним, придал голосу покровительственный тон и начал разговор:
- Янек, как ты вырос! Настоящий мужчина! - он хлопнул мальчика по плечу. Янек натянуто улыбнулся и даже что-то пробормотал в ответ.
- Почему так тихо, Янек? Говори громче! Крестоносец должен рычать, как дизельрыцарь!
Глаза Янека блеснули, в них мелькнуло какое-то выражение, которого Тош раньше не замечал.
- Спасибо, командор Тош!
- Это уже получше, Янек. А дама сердца у дизельрыцаря есть? Как у Барона Фишера, а?
Барон Фишер, герой популярных ментотрансляторных боевиков, водил космический истребитель, стрелял из ручного бластера и обнимал красоток, и зачастую всё это - одновременно. В глазах мальчишки зажегся огонёк - Тошу явно надавил на нужную пружину.
- Нет, командор Тош!
- Что, кончилась нефть - кончилось рыцарство?!