— Все нормально, не тараторь. Ты могла бы за мной подъехать? Если нет, я вызову Геннадия.
— Боже мой, Паша! О чем ты говоришь, какой Геннадий?! Я сию же минуту выезжаю. Только скажи куда?
— Подожди, сейчас тебе назовут точный адрес и расскажут, как проехать. — Он вернул телефон Петру.
Тот вежливо поздоровался, послушал терпеливо с минуту, объяснил дорогу, попрощался и уважительно заметил:
— Заботливая у вас сестра, Павел Алексеевич.
— У вас тоже.
— Это правда, что бы мы без наших сестер? А теперь давайте-ка займемся делом. Нам еще надо поучиться на костылях ходить.
… Светлана приехала через два с половиной часа, когда освобожденный от гипса, измученный «учением», напичканный врачебными инструкциями Павел Алексеевич мирно попивал с хозяйкой чаек. Разговаривали ни о чем, как разговаривают в аэропорту перед прощанием люди, которые обо всем переговорили прежде и теперь только ждут, когда объявят посадку.
Первой услышала звук мотора Наташа и выглянула в окно:
— Кажется, это ваша сестра. Пойду встречу.
Через полчаса Страхов полулежал на заднем сиденье машины, наблюдая за прощанием женщин. В приоткрытую дверцу долетали обрывки фраз.
— Спасибо…
— …берегите…
— Будете в Москве…
— … сколько я вам должна?
Последний обрывок заставил одну резко развернуться и пойти к дому, другую — озадаченно таращиться вслед. «Наблюдатель» вздохнул, пристроился удобнее на дареной подушке и закрыл глаза.
Глава 11
— Вчера я перевела на ваш банковский счет деньги. Как договаривались, сто пятьдесят тысяч. Дело, конечно, ваше, но мне не кажется разумным делить гонорар на равные части. В конце концов в основном работали вы.
— Разберемся.
К столику подошел официант.
— Что-нибудь выбрали?
— Нет.
Малый с бабочкой понятливо кивнул и исчез. Светлана Алексеевна довольно улыбнулась.
— Знаете, Маша, я, признаться, дама скупая, у меня зимой даже снега не выпросить. Однако этих тысяч мне не жалко, хоть они и не с куста сорваны. Я ведь, что называется, бобылка, — призналась глава процветающей строительной фирмы. — Детей нет, мужья только бывшие, живу одна. По большому счету, у меня только брат да денежные счета, — невесело скаламбурила она. — Но в погребальной рубашке карманов нет, на тот свет даже рубль не захватишь. А на этом ради Пашкиного покоя я ничего не пожалею. Мой брат, конечно, умница, но мужик, и этим все сказано. Ничего, — усмехнулась, — теперь, может, поймет, наконец, что не всегда сладко, когда распирает ширинку, гораздо слаще, если возбуждается душа, — Страхова с уважением посмотрела на собеседницу. — А у вас светлая голова, Маша, берегите ее. То, что спрятано в этой коробке, — постучала указательным пальцем по своей макушке, — никогда не позволит вам стать неудачницей, даже если вы останетесь вдруг без копейки. Так все продумать смог бы далеко не каждый.
— Вы мне льстите, Светлана Алексеевна.
— Нет, дорогая, я горжусь вами. Примете от тертой тетки совет?
— С удовольствием.
— Если еще представится подобный случай, смело требуйте от заказчика больше. Когда приходится вытаскивать из дерьма дорогого тебе человека, пойдешь на любые траты.
— Я учту, — улыбнулась Мария.
— Передавайте привет и мою благодарность Дмитрию. Я иногда жалею, что у нас с ним большая разница в возрасте. Между нами, Елисеев меня возбуждает.
— Десять лет — не так много. Есть женщины, которых это не пугает, скорее, наоборот.
— На свете немало дур. Я, слава Богу, их ряды пополнять собой не собираюсь. Прощайте, Маша. Думаю, мы вряд ли еще увидимся. Но если где-нибудь вдруг столкнемся случайно и кто-то вздумает нас познакомить, что ж, такому знакомству я буду очень рада. А сейчас, к сожалению, мне пора. Но вы оставайтесь, не стесняйтесь, заказывайте, что хотите, все оплачено. Сегодняшний ужин — скромная премия за отлично выполненную работу. — Она поднялась со стула и подмигнула. — Когда станете безобидной старушкой, издайте книжку: сто полезных советов, как пудрить мозги. Буду жива — профинансирую.
«Ну тебе-то мозги не запудрить», — подумала Мария, глядя вслед высокой женщине с прямой спиной и уверенной твердой походкой.
Елисеев опоздал на час.
— У тебя совесть есть, Димка? Я уже третий сок допиваю, завтра оранжевой буду от этой морковки и позеленею от сельдерея.
— Морковь полезна для печени, сельдерей — для кожи. А вот злость способствует сгущению желчи, отчего в желчном пузыре образуются конкременты.