Тори распахнула веки и гневно насупилась.
— Может мне ещё тебе рубашку на работу погладить? — выпалила в ответ она.
— Моя рубашка уже висит и поглажена, но, если уж сама хочешь — могу помять её специально для тебя, — бросил он.
Тори раздражённо цокнула языком.
— Я тебе не рабыня, Морган, а просто пленница! — выкрикнула в ответ Виктория, чтобы ему было хорошо слышно в зале её негодующий голос.
— Пленницы не шастают по дому, куда им захочется, дорогуша! — громко бросил Николас, чтобы Викки хорошо его услышала.
Викторию на мгновение повеселил диалог через стену под названием «кто кому лучше докричится».
Она ухмыльнулась, ощутив свою маленькую победу над ним хотя бы в чём-то. Она не дала Нику сделать из себя ни рабыню, ни полноценную пленницу. Но она никак не приняла во внимание, то, что Ник сделал бы это, если бы действительно хотел.
Тори услышала, как открылась входная дверь. Вошёл охранник и уведомил хозяина о приходе гостей. Ник дал своё разрешение. Через мгновение послышался ещё один незнакомый голос и радостные приветствия Ника. Голос был мужским и, при всей своей грубости, на удивление звучал магически бархатно.
Тори отодвинула недопитый кофе и, поднявшись, на носочках прошла к двери, чтобы подсмотреть, что происходило в зале. О каких гостях идёт речь? Если судить по голосу, то присутствовал лишь один гость.
Она осторожно выглянула в зал. Ник разговаривал с высоким темноволосым мужчиной. Незнакомец выглядел весьма элегантно в тёмно-синем костюме, в то время как Николас променял свой рутинный стиль «адвоката» на джинсы, косуху и грубые чёрные ботинки.
Тори едва смогла заметить за спиной незнакомца юную рыжеволосую девицу. Она стояла робко, охватив себя руками, будто бы чувствовала холод и словно пыталась спрятаться за своим другом — или кем он ей там являлся.
— Викки, ты правда думала, что кажешься незаметной? — прозвучал голос Ника.
Тори широко раскрыла глаза — её раскрыли! Она, словно ничего и не случилось, гордо выпрямилась и размеренными шагами прошла вперёд. Остановившись около Николаса, она оказалась лицом к лицу с гостями.
Мгновение в воздухе застыло молчание. Виктория заметила на себе изучающий взгляд незнакомцев. Но если взор перепуганной девушки она могла ещё вытерпеть, то взгляд голубых ледяных глаз мужчины был выше её сил.
— Мистер, я похожа на экспонат в музее, если вы так рассматриваете меня? — бросила Виктория, не скрывая недовольного тона.
Незнакомец слегка наклонил голову на бок и, кивнув, мгновенно перевёл взгляд на Николаса.
— Ты был прав. Эта девчонка — не подарок.
Тори косо взглянула на Ника:
— Будто бы ты подарок.
— Вижу, вы нашли друг друга, — иронично подытожил незнакомец.
Тори скрестила руки на груди и, на секунду кивнув в сторону девушки, произнесла:
— Могу узнать, с кем говорю? Ваша спутница мне почему-то кажется гораздо приятнее, чем вы, уважаемый незнакомец.
Тори была удивлена, заметив на ангельском личике рыжеволосой незнакомки хитрую дьявольскую усмешку. Виктория не смогла не улыбнуться ей в ответ. Впервые гостья проявила хотя бы долю эмоций, кроме привычного ей смятения.
Ник указал на своего близкого друга и наконец-то дал объяснение неожиданным гостям:
— Ты когда-нибудь слышала о Доминике Хардмане?
Тори в ужасе округлила глаза. Конечно же, она слышала об опаснейшем главаре преступной группировки, которая носит название «Блокада». Любой в стране знал о нём! Неужели Ник имеет столь близкие дружеские связи с таким страшным человеком? Что уж там говорить, Ник был прав. Она не удивлена. Вовсе не удивлена, что у него такие товарищи. Они весьма похожи.
— Видимо, моё имя отбирает дар речи у всех, кто его слышит, — ухмыльнулся мистер Хардман.
— Нашёл, чем гордиться, — наконец-то послышался тонкий голосок рыжеволосой спутницы преступника.
Тори взглянула на девушку. Если верить новостям, курсирующим совсем недавно по всем каналам и газетам, то это та самая девочка, которая была печально подвергнута изнасилованию двумя участниками Блокады. Ужас заставил её молчать. Лишь представив себе, что, должно быть, чувствует бедняжка, Виктория едва сдерживалась, чтобы не проявить к ней открытое сочувствие. Если сейчас девочка рядом с этим ужасным человеком, то, вероятно, он держит несчастную в плену также как и Ник её. Какая ведь до боли знакомая ситуация.
— Ты Одри? Одри… Уайт? Правильно? — утихомирив свой пыл, мягко спросила Тори.
— Да. А ты Виктория Далтон, — утверждающе произнесла Одри. — Тебя многие знают. До разорения твоего отца ты часто появлялась в скандальных рубриках «Селебрети».
Тори поджала губы, припомнив бурное прошлое:
— Я изменилась.
— Как мило, что вы познакомились, — произнёс Доминик, но голос его вовсе не казался столь милым.
Ник взглянул на Викторию:
— Я привёл тебе подружку. Счастлива?
— Была бы более счастлива, если бы ты и твой дружок оставили меня и бедняжку Одри в покое.
Одри не подала никакого виду, но, ощутив поддержку, смогла хоть немного расслабиться. Сделать это было непросто в присутствии ещё одного мужчины. С Грантом, который носил псевдоним Доминик Хардман в криминальной области, она уже немного свыклась. Хотя, это было сделать непросто, после того, как она узнала всю правду о его жизни. Опасаясь мужчин, она бы чувствовала себя неловко в присутствии любого, но тот, который сейчас был перед ней, казался настоящим демоном. Высокий, статный, обладатель прожигающего взгляда. Оставалось только сожалеть бедняге Виктории. Не стоит даже сомневаться, что ей более, чем не повезло жить с таким, как он. Рассел оказался не только хуже, чем Доминик, в сфере своей деятельности, но и выглядел куда опасней.
Тори вновь обратила внимание на чёрствость в глазах Доминика Хардмана. Ник дружит с этим человеком, но они совсем не похожи. От мистера Хардмана так и веет безразличной холодностью, в то время как Ник сравним с огнём — сжигает всё и всех на своём пути. Даже внешне первый — поразительная элегантность до самых мелочей, а второй — бунтарский вид, щетина и слегка растрёпанные волосы. Преступники тоже бывают разными. Раньше Виктория всех считала абсолютно одинаковыми.
Когда Ник заговорил со своим другом, внимание Тори привлекло то, как Одри уставилась на него с неподдельной враждебностью в зелёных глазах. Вероятно, девочка всё ещё напугана до смерти в присутствии мужчин. Она весьма молчалива и скромна, словно спустившийся с небес ангел, но только прожигающий взгляд давал понять, что в ней есть пламя. Она не так проста, как кажется. Что-то Тори подсказывало, что наедине со своим спутником она не столь застенчива.
— Я не поздравил тебя лично, Ник, — начал мистер Хардман с едва заметной торжественной улыбкой на суровом лице. — Ты добился того, чего хотел и занял место, которое заслуживаешь. Наконец-то Блокада сможет сотрудничать с Морталом.
Ник довольно ухмыльнулся. Он был рад, что ранее подружился с Домиником Хардманом. Их крепкая дружба выгодна для обоих.
— С Мануэлем вы явно не сработались.
На лице Доминика наконец-то проявились эмоции. На мгновение позабыв о своей фирменной холодности, он широко улыбнулся, вскинув брови:
— Честное слово, если бы Мануэль и дальше возглавлял Мортал — я бы нажил себе ещё одного врага, помимо моего любимого Филиппа.
Тори не смотрела на преступника с нашумевшим именем — она не могла отвести взгляд от девушки: после того, как прозвучало неизвестное имя «Филипп», Одри часто захлопала ресницами и подняла мгновенно растаявший тревожный взгляд на своего спутника. Виктория насупилась. В глазах этой девочки была или доля влюблённости, или же доля безумия.
Тори скривилась, вовсе не заботясь о том, что подумают окружающие. Она посмотрела на себя со стороны. Действительно, Тори увидела в искренней Одри саму себя. Неужели так выглядит влюблённость в настоящего дьявола? В добавок к ужасной картине, ситуация Виктории на порядок хуже. Доминик Хардман, насколько известно, не убивает лично — лишь раздаёт приказы и применяет в качестве орудия убийства только пистолет. Ник же с удовольствием своими же руками возьмётся за нож, устраивая кровавое месиво, и ему это вовсе не составит труда.