Чудесно. Она была влюблена в Потрошителя. Что может быть лучше?!
Тори закатила глаза, пропуская мимо ушей разговор Ника и его дружка о криминальных буднях.
— Прошу прощения, что встреваю в столь важный разговор, но не позволите ли вы забрать мне Одри и удалиться в свою комнату? — произнесла Виктория со всей притворной вежливостью, которую смогла изобразить.
— Одри явно прекрасно себя чувствует рядом со мной! — бросил мистер Хардман, не скрывая в своём голосе нотку раздражения.
— Благодарю за услуги моего секретаря, Грант, но я способна сама отвечать за себя! — тон Одри показался поразительно строгим. Она одарила своего спутника гневным взглядом, как только встретила на себе его ледяные глаза.
Тори переглянулась с Ником, лишь ненадолго позабыв о вражде. Она ухмыльнулась, наблюдая за сладкой парочкой. Каким бы чудовищем ни был этот Хардман, наблюдать за их с Одри схваткой двух упрямых взглядов казалось бесценно.
— Забирай подружку и можете подняться к тебе в комнату! — отрезал Николас, кивнув в знак разрешения.
— Ох, какой ты великодушный человек, — парировала Виктория, широко раскрыв глаза в наигранном удивлении. — Благодарю, что смиловался и позволил!
— Не стоит. Я запишу это в список твоих долгов.
Одри с интересом проследила за тем, как несдержанная Виктория подарила бесчеловечному Расселу враждебный взгляд. И как только эта девушка может так открыто противоречить такому, как он? Рассел даже хуже, чем её Грант. Ей и с ним непросто справляться, сложно представить, каково Виктории в плену у самого настоящего монстра.
Одри отвлеклась от созерцания противостояния пылкой парочки и посмотрела на Гранта. Он перевёл на неё взгляд. Ох, как хорошо она знала это выражение лица. Молчаливый приказ гласил, чтобы она сохраняла здравый ум и, уходя вместе с Викторией, вела себя хорошо.
Одри лишь показательно закатила глаза, демонстрируя, что ей откровенно плевать на его фирменный угрожающий взгляд.
— Пойдём, — кивнула Виктория, тепло улыбнувшись рыжеволосой гостье.
Одри сделала шаг вперёд, но, ощутив на своём запястье крепкую хватку Гранта, резко обернулась, подарив ему гневный взор изумрудных глаз.
— У тебя полчаса, — бросил он. — И, будь добра, за это время не наберись скверных выражений у мисс Далтон.
Грант встретил упрямый взгляд Виктории. Он вскинул брови, заметив, что девчонка лишь язвительно ему ухмыльнулась. И что только себе позволяет?! В его присутствии подобное поведение недопустимо!
Проследив за тем, как девушки поднялись по лестнице, Грант взглянул на Николаса с неподдельным удивлением:
— И как ты терпишь эту девчонку?
Ник сделал паузу, положив руку на плечо друга, направляя его в сторону кухни. Как только он достал из одного из многочисленных своих баров новенькую бутылку с шестидесятилетним виски «Macallan», наконец-то дал ответ:
— Мне не приходится терпеть её. Мне нравится наблюдать за тем, как она боится, но всё равно продолжает спорить со мной. Виктория не умеет молчать. Хотя, иногда это играет против неё.
Грант принял стакан со спиртным и, сделав один глоток, продолжил:
— Тебе всегда нравились дамочки с непростым характером. Знаешь, вы даже похожи.
— Согласен. Особенно густой шевелюрой, — улыбнулся Николас, присаживаясь рядом со своим гостем. — Если серьёзно, то мы действительно имеем одинаковые черты характера. Когда я был в её возрасте, постоянно нарывался на неприятности, потому что не умел держать язык за зубами. После того, как люди Мануэля несколько раз проучили меня, я понял правила.
— Так ты тоже легко можешь закрыть рот этой непослушной девочке, — произнёс Грант, удивляясь, почему Ник позволяет ей проявлять характер.
— Насильно можно сделать всё, но у меня нет желания ломать её волю. Она сильная девушка — пусть такой и остаётся. А дальше посмотрим по её поведению.
Ник заметил на лице своего приятеля удивление. Он явно не ожидал подобного ответа. Николас и сам не предполагал, что когда-нибудь скажет что-то подобное. Ранее он не знал, что означает пощада. Если в его окружении находился зачинщик скандалов — исход его был печален. Виктория — тот ещё скандал, но останавливать её бунт ему не хотелось.
— Если бы я тебя не знал, сказал бы, что ты влюбился, — молвил Грант, но, взглянув на Ника, понял, что не ошибся. — Чёрт возьми, ты действительно влюбился? Не верю!
Ник выпрямился и резко сменил неприятную тему:
— Что насчёт твоей юной пленницы? У тебя с ней история ещё интересней.
Грант тяжело выдохнул и долго собирался с силами, чтобы ответить:
— Не спрашивай. Я сломал жизнь этой девочке. Нечего добавить.
— Чувствуешь вину? Вот уж никогда бы не мог подумать, что самый чёрствый сухарь, которого я знаю, сможет испытывать вину, — Ник улыбнулся, поймав недовольный взгляд друга.
— Нет. Моей вины нет, — резко бросил Грант. — Глупое стечение обстоятельств, мои глупые подчинённые — и в итоге пострадала невинная юная девушка. У меня и помимо неё проблем много. Уже не знаю, что решать первым.
— Тебе лучше знать, но, думаю, Филипп подождёт. Реши сначала с ней. Девушки иногда опасней любого мужчины. Проверено, — Ник ощутил себя семейным психологом, который на сеансе раздавал поразительно правильные советы.
Отбросив тему о девушках, они перешли к более насущным проблемам, обсуждая своих противников и совместные планы двух криминальных группировок. Блокада и Мортал теперь партнеры и имеют большие шансы объединиться против парней из Сиэтла. Вот уж удивится криминальный мир, узнав о новом могущественном союзе. Дальше должно быть весьма интересно. Особенно для них двоих.
***
Перемывая косточки своим похитителям, девушки и не пытались быть тактичными. Они смело выражали свои эмоции и чувствовали себя гораздо легче, когда дарили мужчинам самые нелестные эпитеты. Особенно сильно наконец-то разговорилась Одри. Она ощутила себя легко и свободно в присутствии девушки, которая как никто могла её понять. Внизу Одри более, чем пугал Рассел, о котором она достаточно наслышана. Его присутствие напрягало её. Он явно не внушал доверие. Его карие, почти чёрные глаза, казались ей смертельно опасными. Смотреть на него было сравнимо с самоубийством.
— Как у тебя хватает только смелости дерзить Расселу? — спросила Одри, нервно переминая пальцы при воспоминании этого человека.
Тори косо взглянула на девушку:
— Я только вчера узнала, что Ник — это Рассел. До этого у нас с Ником было что-то вроде влюблённости, — неловко говорила Тори, пытаясь произнести последнее слово с безразличием.
Одри широко раскрыла веки и сделала большую паузу перед тем, как найти ответ:
— Ты, наверное, с ума сошла! Он ведь чудовище! Как можно испытывать к нему такие чувства?
Виктория опустила взгляд, прокручивая в голове все самые приятные моменты рядом с Ником. Даже каждая дерзкая перепалка не казалась ей отталкивающей — скорее наоборот; ей нравилось всё в их общении — от трепетной нежности до недопустимой грубости; нравилось абсолютно всё, и иного она не желала бы даже под дулом пистолета.
— Он казался чудовищем всем, кроме меня. Как бы банально это не звучало, — едва слышно произнесла Тори, боясь выговорить это в слух.
— Ты явно сумасшедшая.
— Вынуждена согласиться, — ощущая болезненное щемление в груди при воспоминании приятных моментов с Ником, Тори поняла, что пора сменить тему. — Что насчёт тебя и Хардмана?
— Он не настолько жестокий, как Рассел, но это не отменяет того факта, что он приказывает своим людям убивать. Убивать! — повторила Одри, шокировано делая акцент на его деятельности.
— Этот человек, — Тори отказывалась произносить его настоящие имя. — Он воспринимает тебя только как пленницу?
Тори удивилась, заметив, что Одри не сразу ответила. Взяла время на раздумья. Видимо, что-то всё-таки у них было. Она явно не раскроет всех тайн, связанных со своим личным «дьяволом». Их история так и останется для Тори загадкой.