Вздрогнув от пробирающего до дрожи визга Кэрол, Тори широко раскрыла глаза, уставившись на женщину. С глазами, полными тоски и отчаяния, Кэрол кинулась на Викторию, словно безумный зверь на свою жертву, сразу после того, как на могилу Гвинет Далтон бросили последнюю горстку земли. Ухватив девушку за плечи, она несколько раз встряхнула её, яростно проклиная.
Тори и не пыталась вырываться из рук обезумевшей от пронзающей насквозь боли потери. Женщина была права в своих обвинениях: не будь Виктории — Гвинет не стала бы жертвой преступления; не вернись Виктория домой — Гвинет, возможно, не убили бы. Она бы продолжала свою жизнь, нашла бы своё счастье и наслаждалась бы каждым подаренным моментом в окружении людей, которых любила, и которые любили её.
Виктория не замечала ужаснувшихся взглядов всех присутствующий на прощании с юной погибшей девушкой — она смотрела лишь в горестные сумасшедшие глаза женщины и молчала, не ощущая ничего, кроме собственной всепоглощающей вины.
Тори едва могла вникнуть в реальность происходящего. Всё казалось сном или потоком ненормальной фантазии, ведь не может жизнь быть сплошной чёрной полосой? Отец, играющий с её жизнью; Ник, который оказался Расселом; Джордж, ставший её первой жертвой в следствии самозащиты; Гвинет, погибшая по непонятным обстоятельствам… Что дальше? Что может быть хуже? Что?
Виктория очнулась, будто бы пробудившись от глубокого сна. Ощутив резкий толчок в плечо, от которого она едва устояла, посмотрела на того, кто оказался перед ней. Теперь это была не Кэрол — сильный толчок был от отца. Она подняла удивлённые глаза на Бенджамина, изучая животную злость в его взгляде. Он буквально прожигал её насквозь, не позволяя даже моргнуть. Внимательно глядя на его оскалившееся лицо, Тори чувствовала, как с каждой новой секундой начинает терять свою стойкость. Под давлением его взгляда она хотела поскорее спрятаться, словно маленький запуганный зверёк, которому нужна защита от нападок окружающих.
— Я не хочу видеть тебя, Виктория. Не хочу, чтобы ты носила мою фамилию. Убирайся. Не появляйся мне на глаза, — проговорил сквозь зубы Бенджамин.
Он сжал кулаки, ведь дочь продолжала стоять и смотреть на него большими перепуганными глазами.
— Убирайся! — выкрикнул он, и его вовсе не смущало сакральное место, на котором они находились. — Убирайся! Слышала меня, девчонка? Вон!
Тори сделала шаг назад, как только Бен подтвердил свои слова очередным грубым толчком.
Коснувшись рукой своего плеча, ноющего от резкой боли, Тори медленно обернулась и направилась вперёд, вовсе не понимая, куда идёт: не осталось места, куда она могла бы вернуться. Словно весь мир ополчился против неё одной. Ощущая себя рассеянной, беззащитной, потерянной, Тори продолжала идти всё дальше и дальше от кладбища, где только что похоронили её сестру. Пройдя не меньше часа по пустынной дороге, на которой машины проезжали не чаще, чем несколько раз в день, Тори на мгновение остановилась.
Она подняла голову, закрыла глаза и несколько раз сделала глубокий вдох и долгий выдох, пытаясь сосредоточиться, чтобы хотя бы суметь подумать о том, что будет дальше. Мысли спутались, словно клубок ниток. Ясный ум затмила пелена печали, казавшаяся беспросветной. Не находя душевного равновесия, Тори прикрыла лицо ладонями. Сейчас она отдала бы всё, лишь бы поменяться местами с Гвинет; отдала бы ей свою жизнь, не задумываясь. Хотя, вряд ли, Гвинет хотела бы такую жизнь. Никто не хотел бы. Тори и сама не хотела жить своей жизнью.
Услышав вдали шум приближающегося транспорта, Тори, опустив голову, уверенно прошла к центру дороги. Остановившись и зажмурив веки, она вслушивалась в звук, который становился всё громче и громче… Всё ближе и ближе.
Мысленно присоединившись к Гвинет, Тори не понимала, почему шум стих. Открыв полные отчаяния глаза, она посмотрела прямо перед собой. Содрогнувшись всем телом, Тори увидела автобус, который остановился в нескольких футах от неё. Водитель открыл окно и выкрикнул несколько фраз, которые явно выражали сумасшествие девушки, смевшей выйти на центр дороги.
Взглянув на сенсорную табличку около водителя, Тори поняла, что автобус направляется в Таллахасси. Очнувшись от суицидальных помыслов, она махнула водителю рукой и попросила открыть дверь.
Войдя в салон автобуса, Тори думала, что все смотрят на неё, как на больную, сбежавшую из психиатрической больницы — водитель уж точно одарил её подобным взглядом, когда она расплачивалась с ним за проезд. Спешно спрятавшись на сидении около окна, она уткнулась носом в стекло. Больше не замечая напрасно проходящего времени, Тори уставилась на пролетающие мимо деревья и населённые пункты. Она готова была отдать последние деньги, лишь бы улететь на другой конец земли. Говорят, что лучшее средство от депрессии — сменить обстановку, но она не знала, возможно ли в её случае что-то поменять в лучшую сторону. Казалось, что не поможет даже, если она переедет на Марс.
Прикрыв на секунду глаза, Тори погрузилась в дремучие сети сна. Измученная душа молила о спокойствии, и лишь сон мог помочь в таком сложном случае.
Не долго длился миг её спасения. Виктория широко раскрыла глаза, как только автобус резко остановился. Все пассажиры, удерживаясь за быльца, едва смогли усидеть на местах от слишком резкого торможения. Тори не стала высматривать причину такого резкого толчка, как остальные. Её это волновало меньше всего. Тори лишь ожидала, когда автобус вновь возобновит движение, и она сможет любоваться монотонно пролетающими мимо пейзажами.
Виктория не стала бы оглядываться, если бы не заметила перепуганные глаза пассажиров и панические вскрики женщин. Все они уставились вперёд.
Тори замерла, услышав знакомые уху угрозы, доносящиеся мужскими грубыми голосами. Она медленно вытянулась вперёд, чтобы посмотреть на проход. По автобусу проходило двое мужчин. Оба держали в руках пистолеты. Целясь в каждого пассажира, они оценивали их взглядом, потом проходили дальше, явно кого-то усердно выискивая.
Виктория не предполагала, что ей грозит опасность — она лишь наблюдала, словно время для неё остановилось. Вооружённые преступники выкрикивали устрашающие слова, чем вызывали в салоне автобуса плач детей и жалостные вздохи женщин.
Тори встретилась глазами с злоумышленником. Он стоял рядом с ней дольше, чем с кем-либо из пассажиров захваченного автобуса. Резко схватив её за локоть, мужчина заставил подняться на ватные ноги. Тори едва смогла найти в себе силы, чтобы устоять. Она покорно пошла к выходу. Ей вовсе не хотелось сопротивляться. Возможно, причиной стали пассажиры, жизни которых она желала уберечь своим повиновением преступникам, а может, стало вовсе плевать на свою участь в круговороте последних событий, сумевших лишить её желания бороться за свою честь и свободу…
Как только она и двое захватчиков вышли, автобус резко рванул вперёд. Звук трения шин об асфальт застыл в ушах. Один из мужчин направил пленницу к автомобилю, припаркованному на обочине.
Тори сидела на заднем сидении рядом с одним из похитителей. Оба преступника оказались молчаливыми, будто бы вовсе были немыми.
Оценив мужчин и дорогу, по которой они ехали, Тори не спешила с тем, чтобы заговорить. Она посмотрела на мужчину, сидящего рядом и не смогла упустить из внимания то, как крепко он держал её запястье.
— Можно отпустить. Я не сбегу из запертой машины, мчащейся на бешеной скорости! — бросила она, чувствуя, как кисть начала неметь.
На удивление преступник оказался весьма понимающим и не заставил её дальше испытывать неприятные ощущения. Отпустив девушку, он лишь оценил её взглядом.
Тори удивлённо прищурилась, не веря, что впервые в жизни один из бандитов сделал то, что она хотела. Весьма странно. Это даже больше настораживало, чем радовало.
— Кто вы? — спросила она, но оба похитителя продолжили хранить гробовое молчание. — Можете сказать, если уж я и так погибну.
— Как ты поняла это? — наконец-то произнес тот, что сидел рядом.
— Что погибну? Это логично. Зачем тогда похищать меня?! Я, видимо, чем-то насолила вам. Было бы интересно перед смертью узнать, кому именно.