— Ник, моя сестра не виновата в том, что произошло. Просто отпусти её. Прошу тебя, — Тори укротила свой буйный нрав и попыталась осознанно подойти к ситуации. Угрожать Николасу Моргану это самое глупое, что она могла сделать. Он авторитетный человек в криминальном мире. Ему действительно стоило рассмеяться ей в лицо на подобные громкие слова. Нужно умолять. Такие чудовища, как Морган любят это. Они чувствуют свою власть. Ради себя она не стала делать этого, поддавшись собственной горделивости, но сестра заслуживает того, чтобы высокомерие Виктории было закопано прямо тут.
— Викки, я предупреждал тебя. Ты правда думала, что я не узнаю о том, что на меня доложили в полицию? Я узнал об этом первым, — говорил Ник, всматриваясь в её перепуганные, но до безумия упрямые, глаза. — Ты недооценила моих возможностей. Второго шанса у тебя нет.
С каждым его словом Тори ощущала, как её былая уверенность так же быстро исчезла, как и появилась. Весь жаркий пожар внутри потушил холодный страх. В ней не осталось ни капли надежды. Глядя в его суровые глаза, она понимала, что было легче, когда он проявлял хотя бы каплю оптимистичного настроя. С таким серьезный Николасом, как сейчас, сложно говорить. Он будто бы вновь перевоплотился в дьявола, и после одного его взгляда Тори ощущала себя беззащитным кроликом, на которого ведется смертельная охота.
— Твоя сестра поплатится за твою ошибку, Викки, — Ник сделал паузу изучая её каменное лицо. — Так, видимо, до тебя быстрее дойдёт, с кем ты решила связаться.
— Если кого-то наказывать, то меня, — прошептала Тори, обхватив свои плечи руками. — Не Гвинет. Меня.
Ник медленно опустил взгляд на тело Тори. Её пробрала дрожь, будто бы они находились не в знойном Майами, а в снежном штате Аляска.
— Тебя ещё рано лишать жизни, принцесса.
Он сузил глаза, заострив взгляд на том, как своевольная Виктория наконец сломилась. С её глаз ринулись слезы, медленно скатываясь на ключицы. Она молчала и смотрела вниз, больше не поднимая головы.
Ник инстинктивно коснулся большим пальцем её щеки, вытирая слезы. И вот снова в нем эта неуместная слабость перед женскими слезами. Особенно сильно задевали слезы этой взбалмошной девчонки. Она действовала на него магически. Одним своим печальным взглядом забирала все силы.
Николас мог объяснить это только тем, что знает эту девушку уже очень много лет. Это единственное разъяснение, почему ему жаль её.
Тори замерла, будто скульптура изо льда, как только ощутила прикосновения Ника к своим холодным бледным щекам. Она медленно подняла мертвый взгляд, чтобы посмотреть на его лицо. Время будто бы остановилось, когда она изучала его темные, полные беспощадности, глаза. Сейчас в этих глазах словно проблеснул свет. Ник казался не таким черствым, как всегда. Будто бы вот-вот и он найдет в себе остатки человечности и смилуется.
Не в силах отстраниться от него, она покорно стояла в ожидании его слова. Надеялась и мысленно молила все высшие силы о помощи. Сейчас её и Гвинет может спасти только чудо… И Николас.
Ник сделал шаг назад, и будто бы по щелчку пальцев его лицо обрело прежний мрачный вид. Он отвел взгляд от Виктории и посмотрел на Джима.
— Приступай! — дал наставление Николас.
Тори широко раскрыла глаза не сразу понимая, что происходит. Она резко обернулась от вскрика своей сестры. Широко открыв рот, Тори уловила, как Джим одним легким движением ноги, толкает в спину шокированную Гвинет в глубокую свежую яму.
Тори перестала дышать. Весь мир остановился в тот же момент, как и её сердце. Лишь мгновение она стояла будто неживая. Придя в себя, она резко сделала шаг вперед, чтобы не дать чудовищу безжалостно убить сестру, предоставляя ей мучительную и длительную смерть. Ощутив на своем запястье крепкую хватку Ника, Тори впервые закричала будто бы ей прямо сейчас отрежут руку. Она не могла освободиться, как бы не пыталась извиваться. Упираясь ногами в землю, Тори вложила все силы, чтобы пробраться к сестре, но абсолютно все её попытки были безнадёжными.
Ник держал её мертвой хваткой, словно оковал цепями. Девушка в его руках пыталась освободиться, приложив для этого все свои силы. Он отметил всё желание Виктории спасти сестру по тому, насколько сильной в один миг смогла стать на вид хрупкая девочка. Будь на его месте мужчина куда менее крепкого телосложения, он бы не смог удержать её.
Слезы будто пламя обожгли щеки Тори, как только Джим подхватил лопату и поспешно начал заживо закапывать землей Гвинет. Сестра больше не кричала. С глубокой ямы слышались лишь всхлипы, нехватка дыхания от страха и попавшей земли в дыхательные пути.
— Перестань! Изверг! Прошу тебя! — кричала Тори, вцепившись ногтями в рубашку Ника. Её глаза были полными сумасшествия. Она с легкостью могла бы претендовать на палату в психиатрической больнице. — Я прошу тебя, Ник! Я сделаю всё, что ты скажешь! Честно! Только сохрани жизнь моей сестре, чертов ты дьявол!
Тори перестала ощущать себя живой. В ней уже не было и грамма сил. Она вопила, как безумная и вовсе не была способна контролировать себя. Каждая секунда была губительной для Гвинет, и Тори ощутила, как медленно начинает тухнуть, теряя надежду. Перед глазами потемнело. Она слышала свой голос, словно со стороны. Здравый рассудок буквально покидал её изнеможденное тело.
Ничто не могло сравниться с той бурей, которая завладела сознанием и телом Тори. Каждой клеточкой тела она прочувствовала весь спектр страха. Она содрогалась так, будто бы её кто-то нарочно встряхивает, пытаясь пробудить. Казалось от ужаса, преобладающим над ней в данную секунду, у неё уже могла появиться заметная седина на каштановых волосах.
— Пожалуйста, — едва смогла прошептать Тори и не заметила, как ноги перестали её держать. Без помощи Ника она бы рухнула на землю.
Тори едва могла словить ртом воздух. Заикаясь, она повторяла слова мольбы, умоляя Николаса проявить милосердие. Она наконец разжала дрожащие пальцы, которыми яро удерживала Ника за рубашку. Просто положив ладонь на его грудь, она уже вовсе не понимала, что происходит.
— Ник, я всё сделаю. Я стану твоей прислугой, рабыней, кем хочешь, — едва прошептала Тори. — Умоляю тебя.
Тори зажмурила глаза, давая слезам пролиться, как только вслушалась в убийственный звук перекапывания земли в яму, где лежала всё ещё живая и едва дышащая Гвинет. С могилы сестры доносился только кашель и мучительный стон, который заставлял сердце Виктории изливаться кровью.
Тори сцепила зубы, чувствуя себя на грани. Ещё немного сплошного ужаса, и она потеряет связь с реальностью. Внутри уже не осталось и капли жизни. Она не чувствовала, как по её щекам стекал неконтролируемый поток слез. Тело больше не принадлежало ей.
Ник смотрел на Тори, которая стояла на ногах только благодаря его помощи и, коснувшись его груди, молила о пощаде. Она выглядела настолько беспомощной и морально сломленной, что сложно было узнать в этой девушке ту самую взбалмошную принцессу Викторию Далтон. Он смог надломить её волю, как тростинку. Смог спустить на землю и наглядно показать, что ждет любого, кто осмелится встать на его пути. Николас Морган не тот, с кем стоит играть в игры. Он сам устанавливает правила. Все игры ведет только он, руководя людьми, как марионетками.
— Хватит, — сказал Ник, и повисла тишина.
Тори никак не могла понять, к кому он обращается. Перед её глазами навис лишь туман.
Застыло молчание, которую прерывали лишь истерические заикания Тори.
— Думаю, ты вынесла урок, Виктория, — проговорил Ник, приподнимая её подбородок двумя пальцами, чтобы она смотрела прямо в его полные враждебности глаза. — Это первый и последний раз, когда я иду тебе на уступки. Ещё хоть один косяк с твоей стороны, тут будет не одна, а три могилы, в которых будет твоя семья. Но ты будешь жить и знать, что все они погибли по твоей вине.
Тори тяжело выдохнула, вновь вцепившись в рубашку Ника, будто бы это единственное, что не дает ей упасть. Но она даже не заметила, что уже давно не стояла на ногах. Ник, обхватив её поясницу одной рукой и держал, чтобы она не свалилась безжизненно на сырую землю.