Ник улыбнулся, замечая на её лице едва заметную ухмылку. Кажется, она начинает приходить в себя. И почему только его так радовал этот факт?
Он осторожно протирал её руки от засохшей крови. Тори уже кривилась от боли. Что будет, когда вместо обычной воды пойдёт спирт?
Тори опустила взгляд, внимательно наблюдая за аккуратными и бережными движениями Ника. Она никогда бы не могла подумать, что он способен быть настолько нежным: в её понимании Нику присуща лишь грубость. Сейчас казалось, что он старался никак не задеть её ранение. Он был сконцентрирован и не отводил взгляд от её ладоней, прикасаясь к ним трепетно, будто к фарфору.
Ник положил окровавленную футболку на тумбу и, оторвав кусок бинта, намочил его спиртом. Тори в тот же момент отдёрнула руки, отчего удостоилась недовольного и даже сурового взгляда.
— Этого хватит. В раны не попали микробы, — проговорила девушка.
— Правда? Ты вот прям обходила микробы стороной? — бросил Ник.
— Ник, это мои руки! Что хочу — то и делаю! — возразила Тори.
— Не умничай. Пока ты здесь, всё твое тело принадлежит мне, — проговорил серьёзно Ник и, обхватив одну руку Тори за запястье, потянул к себе.
— Не надо, — прошептала Тори насупившись, понимая, что не способна противостоять мужской силе.
Ник взглянул на неё:
— Больно не будет. Я подую.
Тори неожиданно для себя и для него расхохоталась: эту фразу зачастую можно услышать от родителей, когда ребёнок поранился — но точно не от безжалостного убийцы. Это прозвучало в какой-то степени даже мило. Тем более услышать подобное от Ника стало неожиданностью. Даже отец в детстве никогда так трепетно не относился к ней, когда она падала с велосипеда и царапала локти.
За своими размышлениями Тори не заметила, как Ник коснулся её рук бинтом, промоченным спиртом. Она внезапно вскрикнула и скривилась. Спирт прижигал открытые раны, и это казалось настоящей пыткой.
— Викки, кричишь, будто тебя режут, — насупил брови Ник.
Тори сцепила зубы, крепко зажмурив глаза. Она отважно терпела и отметила, что эти ощущения казались адским мучением, хотя когда острые штыки впивались в её руки, боль была не так сильно выражена: тогда она была под действием бешеного адреналина; главной задачей было помочь Кэтти. Помочь не вышло.
Тори открыла глаза, когда ощутила заметный ветерок. Ник действительно наклонился, слегка подувая на место, где жёг спирт. Она на мгновение отвлеклась от боли и замерла, уставившись на эту весьма удивительную картину. Разве такое можно будет увидеть ещё раз? Ник больше никогда не проявит столько заботы. Больше и невозможно. Всё её тело покрылось мурашками, и она понимала, что именно вызвало такое реакцию. Никто раньше не проявлял к ней столько внимания, когда ей было больно. Боль она всегда переживала одна.
Ник внезапно посмотрел на Викки. Она, опустив взгляд, едва заметно улыбалась, прикусив нижнюю губу.
— Всё нормально? Или это ты уже с ума сошла?
Тори резко сбросила улыбку и мгновенно посмотрела на него:
— Просто мечтаю, когда скорее избавлюсь от тебя и вернусь домой.
Тори посмотрела на руки. Они уже были умело перевязаны и согнуть их теперь было сложно.
— Ты подрабатывал медиком? — спросила Тори, удивившись аккуратной работе.
— Часто приходилось вынимать пулю из тела. Привык, — Ник поднялся и, оглянув девушку, остановил взгляд на её окровавленных ногах. — А теперь снимай джинсы, принцесса.
— Ч-что? — запнулась Тори, шокировано поднимая круглые глаза. — Я сама обработаю колени.
— Викки, ты стесняешься так, будто я никогда не видел женского тела.
— Мое тело не увидишь!
— Хочу напомнить, что уже видел.
Тори нахмурилась, вздернув подбородок. Она резко расстегнула пуговицу и ширинку. Легко стянув джинсы вниз, девушка мгновенно прикрылась подушкой.
Ник закатил глаза. Будто бы у неё под джинсами какая-то загадка, честное слово.
Он намочил ещё один кусок бинта спиртом и, слегка дуя на ранки, осторожно касался её коленей, слыша, как она пытается не выдавать мучительный стон.
— Сложная ты пациентка, Викки, — сделал вывод Ник после завершения всех процедур.
— А ты сложный по жизни, но я же не возмущаюсь, — бросила она, пожав плечами.
Ник посмотрел на Викторию, долго изучая её взглядом. Он чувствовал вину за то, что позволил ей бежать на помощь заслуженно убитой Кэтти. Все раны и боль Викки — его инициатива. Не нужно было впутывать её в эту игру… Но не стоит забывать, что эта девушка, вероятно, связана с предательством прежде верной Кэтти. И чтобы проверить эту догадку стоит сделать весьма хитрый ход. Ник не оставит свои предположения без доказательства или же опровержения. И если он окажется прав в своих помыслах насчёт Виктории Далтон, то больше жалеть эту девушку не станет. Это её последний шанс. Ей очень повезет, если он окажется не прав и она никак не связана с Кэтти и Годвином.
— Викки, могу обрадовать тебя. В ближайшие несколько дней я отпущу тебя домой, — внезапно проговорил Николас, совершив первый шаг к выяснению правды.
Тори шокировано уставилась на Ника и в этот момент забыла, как дышать. Неужели это правда? Он отпустит её? Быть не может! Ник так просто не делает ничего хорошего по доброте своей душевной. Он явно что-то задумал, иначе объяснить его внезапную выходку просто невозможно. Что за игру он ведёт? Ясно только одно: если Ник делает что-то, не поддающееся разумному объяснению — значит, стоит бить тревогу.
========== Глава 13 ==========
Комментарий к Глава 13
Внимание! Большая глава! Запаситесь временем и чайочком :)
♥
Месяц. Прошёл целый месяц в плену у Николаса Моргана. Настал тот день, когда она впервые покидает двор особняка самого дьявола. Сидя на пассажирском сидении чёрного Мазерати, Тори мельком взглянула на Ника. Он внимательно смотрел прямо перед собой, выворачивая руль вправо.
Тори опустила взгляд на его руки и невольно засмотрелась на то, как он держал руль. Она едва заметно улыбнулась, припомнив, как этими руками он осторожно держал промоченный спиртом бинт и старался быть нежным, прикасаясь к её свежим ранам. В тот день Ник был сущим дьяволом, но ближе к ночи стал самым нежным и бережным мужчиной, которого она когда-либо встречала на своём пути. Что заставляет его меняться по щелчку пальцев? Зачем он перевоплощается в чудовище, когда в нём столько хороших качеств, которые он так тщательно пытается скрыть? Это ведь так бессмысленно.
За этот месяц Тори успела узнать Ника и проникнуться его мышлением. Зачастую он грубый и циничный, но жестокость в нём просыпалась лишь тогда, когда он видел на горизонте малейшую опасность для своего кровавого бизнеса вне закона. Стоило уяснить лишь одно: нельзя становиться на пути Моргана, и лишь тогда никто не пострадает. Если учесть эти правила и следовать им, то общение с Ником было весьма непринуждённым и даже интригующим. Каждый их диалог завершался колкой перепалкой, но ни в коем случае это не было минусом. Им двоим нравилось это. Хотя оба не признавались.
Тори выдохнула, провожая взглядом особняк, в котором пережила целый спектр совершенно разных эмоций. Нет, здесь не было всё так плохо, как могло показаться в самом начале; стоило признать, что были моменты, когда она испытывала что-то похожее на радость. Да, как бы странно это ни было, но в плену у своего мучителя ей не всегда было невыносимо плохо. Только теперь Тори смогла признать это.
Единственное воспоминание, которое её пугало — убийство Кэтти. После того дня Тори старалась кардинально уменьшить общение с Ником. Пугало её не то, что он убийца и совершил подобное на её глазах, а лишь то, что в один момент также он поступит с ней.
Викторию пугала мысль о страхе за собственную жизнь, но не за жизни других людей. Всячески отрицая подобные размышления, она внушала себе, что не может быть настолько отвратным и эгоистичным человеком. Но факт оставался фактом, и после того, что сделал Ник, единственное на что её хватило — это прекратить с ним общение. Хотя бы ненадолго.
Тори отбросила ненужные мысли и, облокотившись на спинку кресла, прикрыв веки, невольно припомнила самый незабываемый и столь интригующе опасный момент запретной близости с человеком, которого она должна ненавидеть. Тот самый момент, когда Тори, проявив непокорность, посмела будить мирно спящего Николаса в своей кровати. Его ответом было то, что до сих пор всплывало в её памяти. И ей нравилось вспоминать это. Нравилось вновь и вновь повторять в голове то, что случилось тогда; то, как Ник, не проявив и доли нежности, грубо охватил её тело в кольцо своих сильных рук. Его глаза сверкали заводящейся опасностью. Опасностью, которая вызывала у Тори и страх, и страсть…